Читать «Ветер подскажет имя» онлайн - страница 116

Приглашение графа Петра Петровича Ушакова Павел положил перед собой на стол и долго на него смотрел. К Ушакову съезжались все сливки общества, причем к такому вечеру особенно тщательно готовились родители юных особ. Считалось хорошей приметой начать выводить в свет дочерей, именно начиная с дома Петра Петровича. Отец Павла дружил с Ушаковым, и на его торжествах приходилось бывать много раз.

«Две недели ждать, – подумал Павел, глядя на дату приглашения. – Теперь я знаю, что такое вечность. – Он усмехнулся и решил на это время вернуться в имение. – Там быстрее пройдут дни».

Ушаков устраивал приемы с размахом, и этот не был исключением. Лакеи в красных кафтанах встречали гостей уже на лестнице, деревья в крепких высоких белых ящиках, обтянутых бархатом, стояли чуть ли не в каждом углу, полы, натертые до блеска, сияли, музыканты слаженно выдавали то мазурку, то кадриль, то вальс, вдоль одной из стен тянулись колонны с греческими бюстами, широкие тканевые ленты украшали стулья и кресла.

Пообщавшись с Петром Петровичем, рассказав ему кратко о делах в имении, получив заслуженную похвалу, Павел отошел в сторону и взглядом пробежался по залу. Александры не было. И княгини тоже. Покинув зал для танцев, он выпил шампанское, съел пару устриц, поговорил о будущем урожае и продаже леса со старыми знакомыми и вернулся к окну, где лучше всего получалось наблюдать за приглашенными. Голубые, розовые, желтые, кремовые платья мелькали перед глазами, сливаясь в одно пятнистое облако, Павел чувствовал раздражение и нервно сжимал и разжимал пальцы.

«Господи, дай мне ее увидеть…»

Промелькнуло темно-лиловое платье, раздался звонкий смех, и толпа немного расступилась, пропуская новых гостей.

Княгиня Мария Николаевна Чернышева и ее племянница Александра Образцова.

Павел сделал шаг назад и сжал спинку свободного стула.

Она должна была измениться, и она изменилась. Появились четкие отточенные движения, уверенная речь, слова складывались в нужные предложения.

Если требовалось поправить непослушный локон, она не поправляла его – она ставила его на место.

Если нужно было смахнуть прилипшую к модному платью нитку, она не смахивала ее, а испепеляла взглядом.

Все породистое, что родилось вместе с ней и дремало продолжительное время, выплыло наружу, и теперь это нельзя было спрятать или заправить обратно, в старые протертые книзу юбки.

Она должна была измениться, и она изменилась. Но важнее всего – она стала собой.

Павел смотрел на Александру, как смотрят на картину, которая поглощает и окутывает. И он против здравого смысла теперь желал, чтобы она повернула голову и увидела его. Но только не презрение… Пусть на ее лице не отражается презрение.

Княгиня раскрыла веер и, обмахиваясь, направилась в круг разговаривающих дам. Дождавшись вальса, Павел прошел вдоль картин и греческих бюстов, вспомнил тот вечер, когда танец у Платоновых казался отличной забавой, и остановился напротив Александры.