Читать «Час расплаты» онлайн - страница 160
Луиза Пенни
Жан Ги кивнул:
– Сегодня днем я разговаривал с преподавателями. Шоке выделяется на фоне остальной группы, садится сзади, инициативу проявляет редко, но, если ее вызывают, всегда отвечает нестандартно и содержательно. Большинство преподавателей не любят ее и явно побаиваются.
– Побаиваются из-за ее внешнего вида, поведения или потому, что она сообразительнее, чем они?
– Возможно, и то, и другое, и третье. Она определенно не приспособленка.
– А ее форма?
Это был хороший вопрос. Многие новички, непривычные к форме, перешивали ее, чтобы она выглядела более персонифицированной и стильной. В прошлом Ледюк наказывал за такие дела, но коммандер Гамаш избрал другую тактику. К удивлению опытных преподавателей, Гамаш не запретил изменений в форме.
«Но это неуважительно», – высказался на общем собрании преподаватель Годбат.
«Почему?» – спросил Гамаш.
Преподаватель не нашелся что ответить, но тут послышался тягучий голос Ледюка: «Потому что это не просто форма. Это символ академии. Вы бы позволили агентам Квебекской полиции красить их форму, или носить пуговицы с улыбающимися рожицами, или подвязывать брюки галстуками?»
«Никогда, – признал Гамаш. – Но если бы такое пожелал сделать агент полиции, то было бы ясно, что он избрал не ту работу. Вы правы, форма – символ организации. И если человек не имеет уважения к организации, он должен уйти. Здесь, в академии, мы заслуживаем их уважение. Мы не обучаем их уважению. Не навязываем его. Мы моделируем его, работаем на него. Мы внушаем молодым мужчинам и женщинам желание умереть в этой форме. Меньшее, что мы можем сделать, – это принять такую жертву. Позволить им носить форму наизнанку, если им пока так хочется. Если это желание сохранится у них до конца года, то мы должны будем понять, что не выполнили наших обязанностей».
– Спорим, это заставило их заткнуться, – сказала Лакост, когда Бовуар закончил.
– Заставило, но я не думаю, что убедило их в чем-то ином, кроме того, что коммандер Гамаш слабак.
– А форма кадета Шоке?
– Безукоризненная. Совершенно идеальная.
– Откуда эта девушка? Из какой семьи?
– Из Монреаля. Перед поступлением в академию она снимала комнату в меблирашках в Ошлага-Мезоннёв. Судя по записке, которую месье Гамаш прикрепил к ее заявлению, у него были подозрения, что она занималась проституцией и принимала наркотики. Он не утверждает, но если ты его знаешь, то догадываешься о его недомолвках.
– Шлюха-наркоманка? – сказала Лакост. – Отлично.
Ее это не слишком удивило. Она подозревала, что в ночном столике Гамаша можно найти самые разные потерянные души, которые он положил туда на сохранение. А возможно, там найдется и багет.
– Отметки в средней школе разные. Она едва окончила ее, но при этом неплохо. Хотя и с перебоями, успевала по истории, языкам и литературе.
– Делала только то, что ее интересовало, – заключила Лакост. – Ленивая?
– Похоже на то. Или, по крайней мере, немотивированная.
– Слушай, почему такой человек подает заявление в полицейскую академию? – спросила Лакост.