Читать «Тришка на Севере» онлайн - страница 11

– Удивительно! – восхитился Андрей Максимович. – Я слышал об этом, но полагал, что это образно говорится, ну, там чуть похоже. Словом, потрясающе!

– Погоди, Андрей Батькович. – Александр Борисович хлопнул друга по плечу. – Мы ещё с тобой сходим на рыбалку.

– Да какой из меня рыбак? – усмехнулся Андрей Максимович и махнул рукой. – Отрыбачил я, брат…

– Ну зачем же так безнадёжно? – возразил Макаров. – Корюшку можно ловить и будучи незрячим. Ничего сложного, я тебя научу.

– Если так, – улыбнулся Максимыч, – нужно попробовать. Представляешь, как мои домашние удивятся, когда я им расскажу, что ходил на рыбалку. Максимка обзавидуется…

– Любит порыбачить?

– Очень, – кивнул Андрей Максимович. – Он в детстве со мной ни одного похода на рыбалку не пропустил. А сейчас сам ездит с друзьями на Волгу, на Цимлу́ за лещами. Правда, выбираться ему удаётся редко, ты же знаешь нашу службу, но тем не менее находит время.

– Кстати, твой Трескон будет на рыбалке помогать тебе! – воскликнул Александр Борисович. – Там всё просто…

Господи боже мой! Я уж думал, больше никак нельзя моё имя исковеркать. Но нет предела совершенству! Трескон – это что-то совершенно новое и неожиданное. Неужели от слова «треснуть»? Но треснуть можно как кого-то, так и самому – напополам.

Иван Савельевич иногда, нащупывая меня после ужина возле порожней миски (я изредка просил добавки), говорил мне: «Хватит есть, Трисон, а то морда треснет». Я соглашался. Но чтобы вот так обозвать меня Тресконом? Это какую же фантазию нужно иметь?

Нет-нет, он же рыбак, тут наверняка совсем другое слово замешано. Конечно, он перепутал с рыбой! Есть такая рыба – треска. Что ж, видимо, судьба у меня такая – испробовать все созвучные клички на собственной шкуре. Хорошо хоть с хеком не перепутал или с какой-нибудь барабулькой.

– Ну какой же он тебе Трескон, Саня? – рассмеялся Максимыч. – Трисон его зовут. – И повторил с выражением: – Три-сон!

– Прости, запамятовал, – виновато произнёс Макаров, даже не взглянув в мою сторону.

Это ж надо так! Обозвал меня какой-то селёдкой пряного посола, а прощения просит у Андрея Максимовича. Хоть бы пирожочком вину загладил, что ли! Нет, икры – пожалуйста, а остальное – не для Трескона. Но вы же знаете, я не из обидчивых. Понимаю ведь, что всё это сказано не нарочно и без умысла. Да и шучу я, размышляя о треске и о пирогах.

– Эх, Саня-Саня, время-то как быстро пролетело, – произнёс мой подопечный. – Я смотрю, ты насовсем тут обосновался? Домой не тянет?

– Да как тебе сказать, – поцокал языком Макаров. – Мы сначала с Олей думали перебраться на материк и даже едва не уехали, уже и вещи собрали… Но потом передумали. Привыкли мы здесь, Андрей, никуда не хочется уезжать.

– У тебя как в той песне: «Если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда». Кто там пел? По-моему, этот, как его… Бюль-Бюль Оглы!

Александр Борисович громко рассмеялся и хлопнул его по плечу.

– Ну ты даёшь, Андрюха! Сам ты Бюль-Бюль Оглы! Бюль-Бюль из солнечного Баку, зачем ему Север?

– Забыл, как его… Напомни!