Читать «Три любви» онлайн - страница 334

Мари-Эммануэль с важным видом кивнула, но без особого восторга.

Вдруг Маргарита с радостным удивлением указала на пол:

– Ах, матушка, сестра Габриэлла опять потеряла подвязку!

В общине в качестве подвязок использовалась кромка от твида.

Все засмеялись, а Габриэлла покраснела и со смехом подняла маленькую подвязку.

– Ясно, что она не твоя, – сказала Тереза сидевшей рядом Вильгельмине.

Из мощной груди фламандки вырвался звучный смех. Последовала короткая пауза, а затем Вильгельмина снова взялась за работу. Она педантично разрезала газеты на квадраты, для повторного и конечного использования в уборной. Фламандка делала это с точностью, продиктованной любовью к Богу, но в ее ближайшем окружении это занятие постоянно давало повод для открытого и простодушного веселья. И вот Тереза, возвращаясь к этой теме, проказливо объявила подругам:

– Нельзя ее прерывать. Позвольте ей продолжать с той же délicatesse.

– У нее удивительно ловко получается, правда?

– Да, вот где подлинное качество.

Послышалось хихиканье.

– Увидите еще, – коротко хохотнув, откликнулась Вильгельмина. Она уже давным-давно оправилась от неприятностей «покаяния». – Потом… увидите. – Она подцепила толстой лапой газетный квадрат.

– Не хватай, – чопорно заметила Тереза. – Это слишком важно.

Раздался взрыв смеха, и даже Мари-Эммануэль, бдительная и невозмутимая, как всегда, слегка приоткрыла губы. Воцарилось веселье, естественное, бесхитростное, понятное, дозволенное, – сейчас можно было вести себя подобно малым детям, хохотать и радоваться. Однако Люси не смеялась. Для нее это выглядело гнусной вульгарностью, и кипевшее глубоко внутри негодование внезапной вспышкой прорвалось наружу. Неужели это и есть эталон человеческой души, стремящейся ввысь, к Спасителю?

Испытывая отвращение, потрясенная и смущенная, она продолжала упорствовать в собственной вере. Она пойдет вперед, все выдержит и все преодолеет. Она крепко стиснула зубы.

Со своим худым бледным лицом и изнуренным негнущимся телом, Люси являла собой образ бесконечно страдающего человека, распутывая неловкими, слегка дрожащими пальцами куски бечевки, – как символ того, что она распутывает короткую нить своей жизни.

Глава 9

Следят ли за ней? Она не знала. Но не могла отделаться от странного, приводящего в смятение чувства, что всем известны ее тайные мысли. Подавленная постоянной скученностью общинной жизни, она страстно жаждала уединения. Но ее желание сбывалось лишь ночью в келье, когда, лежа в постели, Люси напряженно всматривалась в зыбкую темноту, пытаясь различить невидимую фигуру на кресте, висящую на противоположной стене. Эта фигура в те бессонные часы светилась в воображении Люси, если не считать светлых ночей, когда луна бросала через узкую решетку мимолетные лучи, заливая гипсового Христа белым светом.

Она спала мало, и сон ее был беспокойным и прерывистым. Матрас с оческами, на котором она спала в пору постулата, убрали, и теперь у нее была обычная постель монахинь – мешковина, неплотно набитая соломой. Однажды Мари-Эммануэль, по обыкновению, холодно и важно изрекла: