Читать «Такое запутанное дело. Когда конец близок» онлайн - страница 12

Впервые они случайно встретились на рыбалке и выяснили, что занимаются общим делом. С тех пор профессиональные разговоры с Чарлзом Пенроссом стали для Джонатана Бойса дополнительным стимулом ежегодного посещения Корнуолла. Этим летом приглашение на отдых распространилось и на Мордекая Тремейна. Бойс часто и подробно писал сестре об отставном торговце табаком, с энтузиазмом посвятившем себя раскрытию преступлений. К тому же мистер и миссис Тайнинг читали в газетах о детективе-любителе, а потому мечтали увидеть этого героя.

Дело в том, что недавно Мордекай Тремейн оказался в центре краткой, но бурной вспышки общественного интереса. Пишущая братия сочла чрезвычайно пикантным обстоятельство, что пожилой джентльмен скромной внешности, в опасно балансирующем на кончике носа пенсне, да еще и питающий слабость к литературному жанру, в котором романтические истории предстают в неподражаемо ярких красках, посвящает свободное время раскрытию убийств. Неравнодушные журналисты решили, что широкая публика имеет право знать о столь необычном человеке. Пристальное внимание к собственной персоне чрезвычайно смутило Мордекая Тремейна. Скромный по природе, он с трудом справлялся с репутацией проницательного детектива, постоянно ощущая, что не оправдывает завышенных ожиданий соотечественников.

Подобная неуверенность в себе тревожила его и в этот роковой день, во время общения с Пенроссом. Почему-то казалось, будто инспектор разочарован и подозревает, что на самом деле колосс стоит на глиняных ногах.

Джонатан Бойс потер подбородок.

– Значит, Адриан Картхэллоу мертв, – тихо произнес он. – Что же, многие наконец-то вздохнут с облегчением.

– Имеете в виду его картины?

– Да, – кивнул Бойс. – Умный дьявол. Вот только слишком умный. Чем и нажил себе немало врагов. Полковник Нил – один из них.

Мордекай Тремейн понял, почему Бойс вспомнил полковника Нила. Дело в том, что в это самое время полковник Нил находился в Фалпорте. Приехал пару дней назад и во всеуслышанье заявил, что намерен преподать Адриану Картхэллоу то, что со всеми подобающими военному человеку эпитетами назвал заслуженным уроком.

Шум вокруг написанного несколько месяцев назад портрета Кристины Нил не утихал. С точки зрения профессионального мастерства произведение следовало считать превосходным – одним из лучших, когда-либо созданных художником. Однако не оставалось сомнений, что картина представляла собой воплощение дьявольского начала, порожденного свойственным Картхэллоу искаженным чувством юмора. Странно, что Кристина Нил позволила выставить портрет на всеобщее обозрение. Конечно, если не была влюблена в автора и слишком поздно поняла, в каком образе тот явил ее городу и миру.

Адриан изобразил душу женщины. Впрочем, пожалуй, будет милосерднее сказать, что он изобразил душу женщины такой, какой видел ее в собственном воображении. Горячие, похотливые глаза, наделявшие и без того чувственный облик чертами откровенного распутства, привлекали к картине толпы зрителей. Газеты и журналы – причем не только художественные, но и популярные, что доказывало значимость творческого достижения, – бурно, а порой и воинственно обсуждали как сам портрет, так и правомерность его экспозиции. У знакомых с моделью зрителей не оставалось сомнений в точности воплощения образа. Черты Кристины Нил отличались жизненной достоверностью. Сходство достигало таких вершин мастерства, что казалось, будто сама героиня бесстыдно смотрит с полотна.