Читать «Тайна древнего саркофага» онлайн - страница 12

– Пузик. Странная кличка.

– Я сама придумала ему имя, хозяина-то у песика нет. И ничего странного, после того как, он поест, у него появляется оч-чень славное тугое пузико. Наш песик – герой, о нем даже в газетах писали, он настоящая знаменитость.

– В самом деле? И чем же он знаменит? – Доктор недоверчиво осматривал подозрительную с медицинской точки зрения дворнягу.

– Он совершил подвиг, – гордо изрекла Мура. – Спас ребенка. Представляете, на станции малыш сбежал от мамаши и уселся играть на рельсах. Мамаша заговорилась и заметила, что малыша рядом нет, только когда приблизился поезд. Ни один человек не успел бы выхватить ребенка из-под колес: малыш очень далеко отошел. Тогда эта славная псинка бросилась к нему и залаяла. Малыш испугался и сам бросился наутек.

– Хм... Забавно. А как смотрит на присутствие этого чуда природы Николай Николаевич? – осторожно полюбопытствовал доктор.

– Папа не одобряет, – призналась Мура, – но терпит. Да Пузик у нас и не живет. Мы его только подкармливаем, как и все в нашем поселке. Но он почему-то чаще бегает за мной. Вот я и решила его немного подрессировать – смышленая собачка оказалась.

– Все собаки смышленые. Иван Петрович Павлов это доказал своими опытами.

– Только не говорите мне, что Пузика нужно отдать для опытов Павлову.

– Мура вскочила.

– Нет-нет, я ничего подобного не имел в виду, – стал в замешательстве отрицать свое намерение доктор. – Но вы уверены, Мария Николаевна, что собачка здорова? Нет ли у нее блох? Не больна ли она лишаем?

Эклектичный Пузик, казалось, понял оскорбительный смысл сказанного доктором, повернул к нему свою безобразно беспородную голову и тихо рычал.

– Я его не трогаю, – примирительно заметила Мура. – Хорошая собачка. Сидеть. Если папа согласится оставить его у нас, мы, конечно, его вымоем и подлечим. Но и он еще должен привыкнуть к нам. Вдруг он не захочет лишиться свободы?

– Все-то вы толкуете о свободе – и даже с утра, – на крыльцо вышла Елизавета Викентьевна. – А между тем уже пора садиться за стол. Доброе утро, Клим Кириллович! Как вам спалось на природе?

– Благодарю вас, великолепно.

– Ну вот и хорошо. Прошу в дом. Мура, отпусти собачку. Я смотрю, она уже съела все, что ей вынесла Глаша. Пора и нам подкрепиться. Погода сегодня чудесная. Вы не хотите прогуляться по поселку?

– Не знаю, смогу ли я сегодня, – состроила сосредоточенно-серьезную гримаску Мура. – Боюсь перегреться на солнце. Что тогда будет?

– Что? – поинтересовалась, чувствуя лукавство дочери, мама.

– Солнечный удар. И тогда я не смогу поехать на концерт в Сестрорецк. К тому же мне надо читать Грегоровиуса.

– Хорошо, хорошо, Николай Николаевич приедет, и поговорим. А Грегоровиуса лучше приберечь для пасмурных, дождливых дней – слишком серьезная книга для такой прекрасной погоды.

– Пузик, гулять! – крикнула с порога Мура все еще сидящей собачке и вместе с матерью и доктором вошла в дом.

За вторым завтраком присутствовала и Брунгильда – живая, здоровая – и прекрасная, как всегда. На ней было надето нечто воздушное, светлое, просторное: расширяющуюся книзу юбку украшала голубая тесьма, узкая кружевная рюшка легкой блузки подступала к тонкой шейке, присборенное кружево обхватывало нежные запястья. Лето в этом году наступило так внезапно, что тюль, кисея и соломенные шляпы почти сразу же пришли на смену тяжелым сукнам и шевиотам. Не удивительно, что новая прелесть Брунгильды поразила Клима Кирилловича.