Читать «Столп огненный» онлайн - страница 30

Глаза Бертрана расширились от изумления.

– Меня всегда удивляло, почему мсье Ларивьер так обо мне хлопочет.

– Его послал к вам ангел. А случалось вам бывать на краю гибели или едва избегать увечья?

– В пять лет я заблудился в лесу и решил, что попаду домой, переплыв реку. Я чуть не утонул, но проходивший мимо священник спас меня.

– Это был не священник, а ваш ангел.

– Великие небеса, вы правы, дружище!

– Ваша матушка помогла переодетому ангелу, и с тех пор этот ангел присматривает за вами. Клянусь своим кошельком!

Пьер не стал отнекиваться, когда Бертран предложил ему вина и сыра. Добрая еда всегда пригодится.

Он сам учился на священника, потому что это был способ вырваться из бедности. Но всего нескольких дней в университете ему хватило, чтобы понять, что студенты делятся на две большие группы и у каждой группы собственная судьба. Юные сыновья нобилей и богатых торговцев метили в аббаты и епископы, некоторые из них даже знали заранее, каким хорошо обеспеченным аббатством или епархией им предстоит управлять, ибо зачастую подобные должности находились фактически в частном владении того или иного семейства. Напротив, умненьким отпрыскам врачей и виноторговцев суждено было стать сельскими священниками.

Пьер по происхождению принадлежал ко второй группе, но твердо вознамерился присоединиться к первой.

Поначалу это разделение виделось не слишком четко обозначенным, и в первые дни учебы Пьер держался рядом с богатеями. Он быстро избавился от своего сельского произношения и научился изъясняться с аристократической ленцой. Потом он счел, что ему улыбнулась удача, когда богатый виконт Вильнев, бездумно вышедший из дома без гроша, попросил одолжить двадцать ливров до завтра. Эта сумма равнялась всей наличности, какой располагал Пьер, но юноша решил не упускать возможность.

Он протянул деньги Вильневу с таким видом, словно для него это был пустяк.

На следующий день виконт и не подумал возвратить долг.

Пьер впал в отчаяние, но ничего не сказал. Тем вечером он утолил голод жидкой овсяной кашей, ибо хлеба купить было не на что.

Вильнев не заплатил и на следующий день. Но Пьер по-прежнему молчал. Он понимал, что, стоит ему потребовать свои деньги, Вильнев и его приятели сразу сообразят, что он – вовсе не один из них, а признание этого круга было для него намного важнее еды.

Прошло около месяца, и вдруг юный нобиль небрежно бросил: «Эгей, Оман, по-моему, я задолжал вам двадцать ливров, нет?»

Собрав волю в кулак, Пьер ответил столь же равнодушно: «Дружище, я совершенно не помню. И вы забудьте. – А потом на него словно снизошло вдохновение, и он прибавил: – Вы же нуждались в деньгах».

Прочие студенты, знавшие, сколь богато семейство Вильнев, расхохотались, и остроумие Пьера закрепило за ним положение в компании.

Когда же Вильнев вручил ему пригоршню золотых монет, Пьер опустил деньги в карман, не удосужившись пересчитать.

Да, его приняли, но это означало, что он должен одеваться, как другие, ездить в наемных экипажах, играть, не пугаясь ставок, и заказывать в тавернах еду и вино столь беспечно, как если бы те ничего не стоили.