Читать «Сто лет одиночества» онлайн - страница 18

– Я хочу быть только с тобой, – заявил он. – Скоро расскажу всем и обо всем, и хватит по углам хорониться.

Она ему не противоречила.

– Хорошо бы, – отвечала она. – Когда будем одни, зажжем лампу, чтобы видеть друг друга, и я смогу кричать так, как захочется, и никто нос не сунет, а ты будешь говорить мне на ухо всякие сладкие гадости, все, что надумаешь.

Такие разговоры, сверлящая душу обида на отца и грядущая дозволенность тайной любви придавали ему храбрости и самоуверенности. Неожиданно, без колебаний, он про все рассказал младшему брату.

Сначала малыш Аурелиано понял только то, что брат подвергает себя немыслимо страшным испытаниям и неизвестно ради какого удовольствия. Но мало-помалу он заражался волнениями Хосе Аркадио. Его стали интересовать мельчайшие подробности, он научился испытывать мучительное томление и минуты блаженства, ощущал страх и счастье. Аурелиано ждал брата до рассвета, вертясь в одиночку на кровати как на раскаленных углях, а затем они разговаривали, не смыкая глаз, до того часа, когда уже пора вставать, а потому днем их постоянно одолевала сонливость, оба испытывали одинаковое презрение к алхимии и отцовской премудрости и искали уединения. «Бродят как очумелые, – говорила Урсула. – У мальчишек глисты, не иначе». Она приготовила тошнотворный чай из резаной пижмы, который они оба выпили с неожиданным мужеством, а позже в одно и то же время садились на горшки по одиннадцать раз на день, вытаскивали из кала розоватых червей и показывали всем с превеликой радостью, ибо таким образом удавалось обхитрить Урсулу, которую озадачивал их упадок сил и отсутствующий взгляд. Аурелиано уже не только многое понимал, но и пытался вжиться в ощущения брата. Однажды, когда тот подробно объяснял ему механику любви, он его прервал вопросом: «А самому тебе как?» Хосе Аркадио, не задумываясь, ответил:

– Как во время землетрясения.

В один из четвергов января около двух часов ночи родилась Амаранта. До того как люди вошли в комнату, Урсула тщательно ее осмотрела. Девочка была скользкая и вертлявая, как ящерка, но выглядела нормальным человеческим детенышем. Аурелиано узнал новость только тогда, когда дом заполнился народом. Воспользовавшись суматохой, он бросился искать брата, которого не было в постели с одиннадцати вечера, и в своем порыве даже не успел сообразить – как же он будет вытаскивать Хосе Аркадио из постели Пилар Тернеры? Несколько часов кружил он у ее дома, свистя на все лады, пока первые лучи солнца не заставили его вернуться. В комнате матери с самым невинным видом строил рожи крохотной сестренке его братец Хосе Аркадио.

Урсула провела в мире и покое дней сорок после родов, когда снова пришли цыгане. Те же самые трюкачи и мошенники, которые показывали лед. В отличие от сородичей Мелькиадеса они выступали не как носители прогресса, а просто как торгаши-лицедеи. Уже тогда, показывая лед, они не говорили о его полезных для жизни свойствах, а являли обычное цирковое чудо. На этот раз, среди прочих любопытных вещей, они представили обитателям Макондо летающее одеяло. Но отнюдь не как серьезный вклад в развитие транспортных средств, а как увеселительную забаву. Тем не менее народ вытряс последнее золотишко, чтобы насладиться минутным полетом над крышами городка. Под крылом упоительной безнаказанности в дни всенародной вакханалии Хосе Аркадио и Пилар Тернера тоже чувствовали себя на седьмом небе. Они были счастливые жених и невеста в веселом кипении толпы и даже стали подумывать, что любовь – это вроде бы чувство более степенное и глубокое, чем сумасшедшее, но скоротечное блаженство их тайных ночей. Пилар, однако, разом покончила с волшебством. Умилившись восторгом, который испытывал Хосе Аркадио в ее обществе, она приняла видимое за подлинное и обрушила вселенную на его бедную голову.