Читать «Сто чудес» онлайн - страница 21

После одного особенно острого приступа в 1935 году маме посоветовали свозить меня на полгода в санаторий в Брайтенштайне в Австрийских Альпах у перевала Земмеринг. Ужасно худую, меня закутывали в одеяла и заставляли целыми днями лежать в постели между сеансами лечения паром, от которых у меня краснело лицо и морщинилась кожа. Моя тарелка всегда была полна зеленых овощей, которые я не выносила. Однако пребывание в санатории спасло мне жизнь.

Каждую неделю ко мне в горы приезжал отец и еще на три недели летом. Незадолго до этого австрийский канцлер Энгельберт Дольфус, запретивший нацистскую партию в своей стране, был убит, что вызывало много разговоров. Я помню, как папа сидел со мной на территории санатория и пел мне свои любимые чешские патриотические песни.

К нам подошел какой-то человек и сказал отцу, чтобы он прекратил: «Вам не стоит петь здесь это, – предупредил он. – Канцлеру Гитлеру такое бы не понравилось».

Так я впервые услышала эту фамилию.

Я все еще была исхудалой, когда мы наконец вернулись домой в Пльзень, и меня побуждали постараться набрать вес. Одним из блюд, которые я особенно любила, были «свичкова», или «кнедлики», из теста и говядины, но даже они надоели мне через некоторое время, и я часто просто отодвигала тарелку.

Отец очень редко наказывал меня за что-то, но однажды я отказалась от тарелки с лапшой в масле. Маму в тот момент особенно волновала моя худоба, и папа поставил меня в угол на все время обеда, против чего я и не возражала. Лучше стоять в углу, чем есть лапшу! В последующие годы воспоминание о моем упрямом отказе от еды превратилось для меня в злую насмешку.

Из-за скверного здоровья я не ходила в школу почти все детство, но у меня были гувернантки и домашние учителя, наставлявшие меня в языках и других предметах. Я усердно училась и все усваивала, но чувствовала себя одинокой: какие товарищи из учителей! А с другими детьми мне едва позволяли поиграть из боязни, что я могу заразить их. Единственной подругой оставалась Дагмар, которая была обычным здоровым ребенком, пока тоже не начала кашлять, на что ее мать, тетя Камила, махнула рукой, не позаботившись о лечении.

Оказываясь одна на целые часы, я мечтала о фортепьяно и уроках музыки, но мне говорили, что мне нельзя перенапрягаться. Поэтому я проводила немало времени, читая у себя в комнате, после того как Анча разжигала огонь в печурке, чтобы я не мерзла. У меня была собственная библиотека из книг, заказанных у местного книготорговца, который специально для меня составил каталог. Напротив моей кровати книги покрывали всю стену, у каждой имелся номер на ярком корешке. Синий цвет означал историю, желтый – сказки, зеленый – классику и т. д. В маленьком кожаном инвентаре они все перечислялись, так что я могла, сидя в постели, попросить гувернантку принести мне книгу под номером 34В или 72А.