Читать «Статский советник» онлайн - страница 4

Минуту спустя чиновник был допущен в царство мягких ковров, голубого света и красного дерева. Он вошел, молча поклонился.

— Здравствуйте, господин Фандорин, — добродушно пророкотал генерал, успевший сменить бархатную курточку на военный сюртук. — Эраст Петрович, не так ли?

— Т-так точно, ваше высокопревосходительство.

— Решили встретить подопечного на дальних подступах? Хвалю за усердие, хоть и считаю всю эту суету совершенно излишней. Во-первых, мой выезд из Санкт-Петербурга был тайным, во-вторых, господ революционеров я нисколько не опасаюсь, а в-третьих, на все воля Божья. Раз до сих пор уберег Господь Храпова, стало быть, еще нужен Ему старый вояка, — и генерал, который, выходит, и был тот самый Храпов, набожно перекрестился.

— У меня д-для вашего высокопревосходительства сверхсрочное и с-совершенно к-конфиденциальное сообщение, — бесстрастно произнес статский советник, взглянув на адъютанта. — Извините, п-подполковник, но такова п-полученная мною инструкция.

— Ступай, Миша, — ласково велел сибирский генерал-губернатор, названный в заграничной газете палачом и сатрапом. — Самовар-то готов? Как с делом покончим, позову — чайку попьем, — а когда за адъютантом закрылась дверь, спросил: — Ну, что там у вас за тайны? Телеграмма от государя? Давайте.

Чиновник приблизился к сидящему вплотную, сунул руку во внутренний карман касторового пиджака, но тут его взгляд упал на запрещенную газету с отчерченной красным статьей. Генерал перехватил взгляд статского советника, насупился.

— Не оставляют господа нигилисты Храпова своим вниманием. Нашли «палача»! Вы ведь, Эраст Петрович, тоже, поди, всякой ерунды про меня наслушались? Не верьте, врут злые языки, всё шиворот-навыворот перекручивают! Не секли ее в моем присутствии до полусмерти звери-тюремщики, клевета это! — было видно, что злополучная история с повесившейся Иванцовой попортила его высокопревосходительству немало крови и до сих пор не дает ему покоя. — Я честный солдат, у меня два «Георгия» — за Севастополь и за вторую Плевну! — горячась, воскликнул он. — Я ведь девчонку, дуру эту, от каторги уберечь хотел! Ну, сказал ей на «ты», эка важность. Я же по-отечески! У меня внучка ее возраста! А она мне, старому человеку, генерал-адъютанту, пощечину — при охране, при заключенных! За это мерзавке по закону десять лет каторги следовало! А я велел только посечь и хода делу не давать. Не до полусмерти пороть, как после в газетках писали, а влепить десяток горячих, в полсилы! И не тюремщики секли, а надзирательница. Кто ж знал, что эта полоумная Иванцова руки на себя наложит? Ведь не дворянских кровей, мещаночка обыкновенная, а такие нежности! — генерал сердито махнул. — Теперь ввек не отмоешься. После другая такая же дура в меня стреляла. Я писал его величеству, чтоб не вешали ее, но государь был непреклонен. Собственноручно на прошении начертал: «Кто на моих верных слуг меч поднимает, тому никакой пощады», — Храпов растроганно заморгал, в глазах блеснула стариковская слеза. — Устроили травлю, будто на волка. А ведь я как лучше хотел… Не понимаю, хоть режьте, не понимаю!