Читать «Спаситель» онлайн - страница 12

— Я очень сожалею, но должен передать вам это, дело есть дело.

— В чем состоит ваше дело? — спросил по-французски средних лет коротышка, выговор у него был преувеличенно чистый, характерный не для высшего общества, но для тех, кто стремился туда попасть. Визитер посмотрел на него. Все точь-в-точь как на фото в конверте, даже тугой узел галстука и просторная красная домашняя куртка.

Он не знал, что натворил этот человек. Вряд ли нанес кому-то физический ущерб, потому что, несмотря на досадливую мину, явно занял оборонительную позицию, держался прямо-таки испуганно, а ведь стоял в дверях собственной квартиры. Может, украл деньги или растратил? Судя по его виду, он вполне мог работать с цифрами. Но едва ли речь шла о крупных суммах. Жена у него, конечно, красавица, однако он не похож на такого, кто ворует по-крупному. Может, завел интрижку на стороне, переспал с чужой женой, а муж оказался… Да нет. Низкорослые мужчины с возможностями чуть выше средних, имеющие жен, которые куда привлекательнее их самих, как правило, больше озабочены тем, не изменяет ли им жена. Этот человек раздражал его. Может, в этом все дело. Может, он просто кого-то раздражал. Он сунул руку за пазуху.

— Дело мое состоит… — сказал он, положив на крепкую латунную дверную цепочку ствол «льяма минимакс», купленного всего за три сотни долларов, — вот в этом.

Он прицелился поверх глушителя, простой металлической трубки, навинченной на ствол, резьбу сделал загребский слесарь. Черная обмотка из изоленты только обеспечивала герметичность. Он, конечно, мог купить настоящий глушитель за сто с лишним евро, но зачем? Все равно ведь он не заглушит визг пули, преодолевающей звуковой барьер, грохот горячего газа, сталкивающегося с холодным воздухом, лязг металлических деталей пистолета, бьющихся друг о друга. Только в голливудских фильмах выстрелы через глушители звучат как хлопки лопающегося попкорна.

Выстрел — как удар бича, он припал лицом к узкой щели.

Мужчина с фотографии упал навзничь, Не издав ни звука. В холле царил полумрак, но в золоченом зеркале на стене он видел свет, падавший из приоткрытой двери, и собственный глаз. Убитый лежал на толстом винно-красном ковре. Персидском? Может, у него и впрямь были деньги.

А сейчас всего-навсего маленькая дырочка во лбу.

Он поднял голову и встретился глазами с его женой. Если это жена. Она стояла на пороге комнаты. За ее спиной висела лампа в большом желтом соломенном абажуре. Она прижимала руку к губам и смотрела на него. Он коротко кивнул ей. Потом осторожно закрыл дверь, сунул пистолет в плечевую кобуру и пошел вниз по лестнице. На обратном пути он никогда лифтом не пользовался. Как не пользовался ни прокатными машинами, ни мотоциклами, ни иными вещами, которые могут застрять. И не бежал. Не разговаривал и не кричал, ведь голос — лишняя примета для ориентировки.

Отход — самая критическая часть работы, но именно это он любил больше всего. Словно парение, ничто без сновидений.