Читать «Смертельный рейд» онлайн - страница 57

Девушка так увлекалась рассказом, что забывала, в каком она виде, порывалась сесть, а то и вскочить с кровати. Приходилось все время на нее покрикивать да возвращать на «рабочее место». Причем окрики и мне самому помогали вовремя справляться с накатывающими приливами странного вдохновения. Я не столько рисовал большой портрет «Иномирская маха», сколько на многочисленных листках ватмана, сменяя их в бешеном темпе, пытался сделать зарисовки лица Ксаны. Причем порой оно у меня получалось именно такое, какое виделось: наполовину опухшее. Но чаще совершенно иное, которого у нее не было даже в здоровом состоянии. Вернее, не так само лицо, как многогранные, подспудные выражения этого лица. Гневное. Пугающее. Злорадное. Испуганное. Ошарашенное. Пропитанное тайной. Отягощенное пороком. Дышащее местью. Сияющее от восторга.

Правда, последний вариант мелькнул только три раза при пересказе о чудесном спасении нескольких героев принудительного войска. Но я и его уловил. И рисовал, затенял, чиркал и стирал. Порой даже сам не соображал, что творил и почему менял уже изрисованный лист ватмана на новый.

Может, именно поэтому я и не полностью освоил и уловил суть повествования про Дно. Только и запомнилось, что там самое тяжкое и опасное для людей место. Никто сам туда по доброй воле не опускается, только каторжники и преступники, попавшие в принудительное войско. Эти бедолаги там обязаны разыскивать груаны, фосфоресцирующие средоточия непонятной энергии местного светила. Порой приходилось ценой многих жизней отбирать груаны у тервелей, гигантских слизняков, которые жрали людей, словно чипсы. Вот и все страхи. Ах да! Если кому повезло сдать на поверхность десять груанов или больше, он сразу получал свободу вне зависимости от оставшегося каторжного срока. Еще и получал вдобавок какие-то солидные средства к существованию.

Пожалуй, только один момент меня и удивил, когда я стал переваривать полученные сведения.

– То есть бывших уголовников выпускают в город и разрешают жить, как им вздумается?

Девушка уже в который раз за наше знакомство нахмурилась в подозрении.

– Ты и этого не знаешь?

– Знаю, знаю. Только хочу знать твое мнение на этот счет.

– Какое именно мнение?

– Ну как же! Эпическая гайка! – Я от раздражения сломал очередной карандаш, но тут же подхватил следующий и продолжил зарисовку взирающего на меня желчного подозрения. – Я в том смысле, что, может, не стоило бы их отпускать на свободу? Они ведь все равно останутся преступниками. Горбатого могила исправит, как говорится.

– Где так говорится и что такое могила?

«Как смотрит! И это лишь одним глазом! Рентген! – восхищался я мысленно, пытаясь придумать солидные отговорки. – Получается, у них тут не хоронят?»

– Могила – это уже мертвое тело. И так бают старики в моем Пловареше. Но ты мне не ответила на мой вопрос. Итак?

– Хм! Не пойму, почему ты так пытаешься унизить вырвавшихся на свободу? Ведь еще ни разу никто из них не вернулся после выхода со Дна в преступный мир. Сразу после освобождения они получают новые имена, меняют слегка, а то и сильно внешность и начинают новую жизнь. Их после этого начинают иногда звать Светозарный, потому что они порой в полной темноте еле заметно светятся. Кто-то остается воином и быстро выбивается в высшие командиры. Кто-то спешит учиться в академии и чаще всего после обучения отправляется в иные миры. Или становится одним из лучших в своем секторе. А небольшая часть начинает работать вместе с гаузами в их лабораториях.