Читать «Смех Циклопа» онлайн - страница 8

Бернард Вербер

Снова несколько смешков среди общего молчания.

– А еще Дариус был моим другом. Он делился со мной своими тревогами, сомнениями, своим желанием стать лучше, поэтому я лучше любого другого могу открыть вам главное: Дариус был на свой манер святым. Он не только хотел счастья для своего окружения и для публики, он поощрял в своей Школе смеха, в своей телепрограмме, в своем собственном театре юные таланты.

Женщина в вуали плачет навзрыд.

– Иисус сказал: «Бог – это любовь», но можно добавить, что «Бог – это юмор».

На нескольких лицах читается одобрение.

– Всем нам надо постоянно проверять не только свое чувство любви к ближнему, но и свое чувство… юмора.

Сморкание в платочки. Некто в широкополой шляпе, не скрывающий слез, сочувственно поддерживает женщину с вуалью.

– Вот, Дариус, наш возлюбленный, всеми любимый Циклоп, ты и покинул нас, оставил безутешными сиротами. Увы, твоя последняя шутка не вызвала у нас смеха…

Теперь преобладают слезы, смеха больше не слышно.

Одинокая плакальщица продолжает солировать, громко и пронзительно.

– Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху. Теперь можете подойти для последнего прощания. Первая – мадам Анна Магдалена Возняк, мать почившего.

Служитель церкви подает плачущей женщине лопату с землей. Она поднимает свою вуаль и бросает землю на гроб, на знаменитую фотографию смеющегося Дариуса, приподнимающего повязку и показывающего сердце в глубине правой глазницы.

Стоящая тут же Лукреция вглядывается во все лица и запоминает их.

9

«– Доктор, я очень встревожен. Вы поставили совсем не тот диагноз, что ваш коллега.

– Знаю. Так происходит не впервые. Но вскрытие докажет мою правоту».

Из скетча Дариуса Возняка «Доверяйте медицине, и она ответит вам взаимностью».

10

Поднимается ветер. Гнутся деревья. Трепещут кусты. Дрожат черные шляпки и вуали, с трудом удерживаемые руками в перчатках.

Лукреция Немрод, долго протомившаяся в длинной очереди, бросает свою лопатку земли на крышку гроба. Потом оглядывает погребальный кортеж и поклонников за оградой.

Дариуса больше нет. Даже те, кого я считаю своей духовной родней, уходят. Бросают меня одну.

Ты бросил меня, Циклоп.

Как бросили меня мои родители.

Так же поступают все, с кем я сближаюсь: они меня бросают. Такое впечатление, что Бог-шутник там, наверху, дарит нам встречи с чудесными людьми, чтобы полюбоваться нашей удрученной гримасой, когда он их у нас отнимет.

Лукреция Немрод отходит в сторону и садится на надгробие отвергнутого поэта. Ветер швыряет в нее листьями.

Ее бьет озноб.

Меня никто не придет проводить в последний путь. Ни семьи, ни друзей. Надеюсь, моим любовникам хватит ума не встретиться над моим трупом.

Она сплевывает на землю. Издали доносится голос кюре, все еще обращающегося к тем немногим, кто его слушает.