Читать «Смех Циклопа» онлайн - страница 14

Бернард Вербер

Журналистка выводит на экран огромный рот и запускает замедленный пофразовый просмотр.

Пеллегрини пододвигается к самому экрану.

– Он говорит ему: «Это то… что ты… всегда… хотел… узнать».

Лукреция Немрод отматывает назад, ищет самый четкий кадр с грустным клоуном и увеличивает его.

С принтера сходит распечатка.

Флоран Пеллегрини подносит к глазам синюю шкатулку и рассматривает ее через очки.

– Ты держала ее без перчаток? Теперь твои отпечатки перемешаны с чужими.

Надо же, не сообразила! Вот дура!

Репортер почти касается стеклами шкатулки.

– BQT. Что бы это значило?

– Посмотрим в интернете.

Он запускает «Гугл».

– Boeuf Qui Tourne, сорт барбекю.

– Belle Queue Tordue, порносайт.

– А если по-английски? – предлагает Флоран Пеллегрини.

– Boston Qualifying Time.

– Be QuieT.

– Big Quiz Thing. Одно другого бессмысленнее!

Флоран Пеллегрини водит пальцем по позолоченным буквам на крышке и по надписи «Не смейте читать!».

– Внутри находилось вот это, – говорит ему она.

Он осторожно берет у нее бумажку, черную с одной стороны, белую с другой.

– Это фотобумага «Кодак» с медленным затемнением. Наверное, на ней был текст. Дариус прочел его, а потом бумага почернела, и текст стал нечитаемым. Если так, то встает три вопроса: 1) что за текст был на фотобумаге? 2) как умер Дариус? 3) кому понадобилась его смерть?

Лукреция задумчиво убирает со лба длинную рыжую прядь.

– Что, если он умер от смеха?

Великий репортер неприязненно морщится.

– От смеха? Какая ужасная смерть!

– Ну, не знаю… Может, наоборот, приятная.

– Брось, ты не представляешь, какая это может быть боль! Доводилось тебе неудержимо хохотать? Сводит ребра, живот, горло, вся голова в огне, ты задыхаешься! Умереть от смеха? Ужас!

Молодая женщина силится вспомнить, когда она неудержимо хохотала в последний раз.

– В общем, – продолжает репортер, – твое расследование взяло хороший старт. Наша Тенардье хотела удивиться, и ты ее не разочаруешь. «Убийственный текст» – это уже кое-что новенькое, но «текст, после которого умираешь от смеха», – настоящий эксклюзив! Сначала я не очень-то верил в твою версию убийства, но теперь должен признать, что ты не промах. Браво, малышка!

– Не называй меня малышкой, – огрызается она.

Флоран Пеллегрини улыбается, заглядывает ей в глаза.

– Почему ты заинтересовалась этой историей, Лукреция? Только честно. Ведь это не только профессиональный интерес? Слишком энергично ты за это взялась. Я умею видеть разницу между простым любопытством и одержимостью.

Молодая женщина роется в ящике коллеги и достает бутылку виски и две рюмки. Налив одну, она смотрит в никуда.

– Как-то раз, давным-давно… мне было… как тебе это объяснить? Немного тоскливо. Но я вовремя услышала по радио сценку Циклопа и воспрянула духом. Так Дариус, сам того не зная, стал близким мне человеком.

– Понимаю.

– Теперь у меня такое чувство, словно я потеряла «дядюшку-шутника». Знаешь, который после ужина, когда все темы исчерпаны, поднимает всем настроение своими анекдотами.

Она одним глотком выпивает янтарную жидкость.