Читать «С любовью» онлайн - страница 12

Для меня искусство – это даже не столько завершенная картина или книга, сданная в печать, это то, что происходит с человеком во время написания портрета, романа, сонета, концерта – неважно чего, важно, как творец проводит это время наедине с холстом, страницей, нотным станом. Эти бекстейджи тянут на роман. Достаточно вспомнить, как Караваджо писал «Воскрешение Лазаря». Он был так увлечен приближением к правде, что велел принести тело убитого юноши и заставил натурщиков (пригрозил им клинком) держать тело в руках на протяжении нескольких часов. Он сам настолько искренне верил в воскресение из мертвых, что какая-то часть его жизни и души совершенно точно вошла в картину и навсегда осталась на этом холсте. Или как Гауди в поисках новых идей, как улучшить собор, выходил из дома в разных ботинках и брел по улицам с такой отрешенностью, что однажды попал под трамвай. Это ж в каком измерении надо существовать, чтобы ничего вокруг не замечать. Или как да Винчи оставлял многие картины незаконченными, вкладывая в это особый смысл – незавершенность означала продолжение истории, «пока картина не дописана, она живет». И живет в наше время, и обладает этой огромной художественной силой, потому что создавалась годами, чувствами, мыслями. Я сам много раз замечал, что когда пишешь «одной левой», спешишь сдать какую-то легкую историю, то все, в общем-то, получается неплохо, и роман выходит в тираж, но с тобой ничего не происходит. А когда начинаешь погружаться в текст, как это было, например, со «Старьевщицей», то поздно вечером, после дописанной главы, выключаешь свет, ложишься в кровать и ощущаешь, как кто-то невидимый садится на край и смотрит на тебя немигающим черным взглядом. И страх борется с восторгом, потому что понимаешь, что соприкасаешься с чем-то большим, чем просто с реальностью, которую можешь увидеть, потрогать, услышать, понять. Тратишь на роман год, два, три, а в конце понимаешь, что тот человек, который был в начале истории, и тот, который есть в финале, – два разных Роя. И книга от этого получается совсем другой. И тираж у нее чуть меньше, чем у легкого романа, потому что нужно уметь читать между строк. От зрителя, слушателя, читателя многое зависит. У нас выросло поколение людей, которые не знают, где хлопать, – аплодируют оркестру между частями симфонии и даже не понимают, что это моветон.