Читать «Рыцари плащаницы» онлайн - страница 2

— Не надо! — решительно сказал евнух, и Имад отступил в удивлении. — Я не меньше тебя люблю Мариам!

Осознав, что забылся, Ярукташ склонился в поклоне.

— Прости, господин! Ты хозяин и повелитель, а я…

Имад только махнул рукой:

— Говори!

— Есть один лекарь…

— Почему он до сих пор не здесь?! — глаза эмира закрыло черным.

— Он христианин. И я думал…

— Армянин? Грек?

— Франк.

— Лекарь?.. Когда франки пришли сюда, на землю Аллаха, они не умели ничего. Они и сейчас не умеют. Грязные животные! Дикие звери, способные только отчаянно драться!

«Дерутся они хорошо!» — вздохнул про себя эмир и продолжил:

— Их раненые и больные мерли в то время тысячами! Если они и научились лечить, то у нас! Как фрак может знать более правоверного?

— Прости, повелитель! — снова склонился евнух.

Но Имад уже понял, что Ярукташ говорит не зря. Безумная надежда перехватила ему горло, и он ничего не сказал. Сделал знак. Евнух понял.

— Позволь, я позову Ахмеда?

Не дожидаясь разрешения, Ярукташ побежал к входу и через несколько мгновений вернулся с дюжим воином в цветной чалме. Не дойдя двух шагов до эмира, воин упал на колени и стащил с головы чалму. На гладко выбритом черепе, справа от темени, розовел большой подковообразный шрам.

— Потрогай, господин! — евнух коснулся пальцами шрама, приглашая. Имад пожал плечами и шагнул ближе. Возложил ладонь. И сразу же ощутил прохладу. Внутри подковы на голове Ахмеда, под тонкой кожей, явственно ощущалось что-то твердое и холодное. Вопросительно взглянул на евнуха.

— Ахмеду проломили голову в схватке с франками месяц назад, — пояснил тот. — Наш лекарь сказал, что он не доживет до заката и лучше его добить, чтобы успеть с похоронами к ночи, как надлежит правоверным. Ахмед еле дышал. Тогда вызвался этот франк…

— И что? — голос Имада стал хриплым.

— Он содрал кожу с раны, выбрал ложечкой из мозгов Ахмеда костяные осколки. Затем расклепал на наковальне серебряную монету, обрезал ее по форме дырки, расщепил края и закрепил на кости. Пришил кожу на место. Не знаю, может ли кто из наших лекарей в Каире сделать подобное, но я слышу впервые. Ахмед очнулся к вечеру, а через неделю встал. Сейчас он несет службу в твоем дворце, как остальные воины. Только не любит облака.

— Облака? — удивился эмир.

— Когда небо затягивает туча, у него болит голова.

Воин, не вставая с колен, закивал, подтверждая.

— Поэтому в пасмурную погоду я освобождаю его от службы. Он идет к себе и лежит на ковре, пока боль не пройдет. Но не жалуется. Дождь здесь бывает редко, и голова лучше пусть болит, чем ее не будет совсем.

Воин снова закивал.

— Пусть облака! — с тоской в голосе сказал эмир, и евнух понимающе моргнул жирными веками. Легким толчком подняв Ахмеда на ноги, увел его к двери…

* * *

Франк оказался немолодым, с заметной проседью в бороде и серебристыми нитями волнистых черных кудрях. Он вежливо поклонился и встал прямо, смело глядя в глаза эмиру.

«Не боится», — понял Имад и почему-то обрадовался.

— Где учился лечить? — спросил, придавая голову суровость.

Подскочивший евнух, быстро перевел. Франк ответил.