Читать «Ракетчики» онлайн - страница 55

1945-й. Советская Армия освободила заключённых из лагерей. Мой настоящий дед, по фамилии Романов, попал в плен в 41, так в лагере и просидел всю войну. Где-то они с бабушкой Лидой пересеклись. Потом была полулюбовь-полуизнасилование. «Если я тебя сейчас не трону, ты другого найдёшь, а так — меня дождёшься!», — мудро рассуждал двадцатиоднолетний знаток жизни. Военнопленные при Сталине не котировались. То ли за плен, то ли за длинный язык, но десятку деду дали. И уехал он в Сибирь. Тем не менее, на свет появилась моя мама — Зина.

Послевоенные годы. Мужиков мало, баб много. Кому нужна девка с «хвостом»? А фиг вы угадали! Бабушка Лида была очень красивой в молодости. Фотографии видел более поздние: в 35 лет. Очень даже сильно. Трёх женихов бабушка забраковала. А, вот, дед Коля добился своего. Показал дорогу до цеха на «Запорожстали» молоденькой медсестре. Тяжело строились. Маму нянчила прабабушка Надя. Всегда называл ее: баба Надя. Потом родился у мамы брат: Саша. В семью бабы Лиды пришло счастье. А в десять лет мой дядя утонул. Больше счастья не было. То ли холодные немецкие денёчки, то ли голод, то ли ещё что, но больше баба Лида доносить никого не могла. Меня назвали в его память, но мама Зина реально называла не Сашей, а Саней. Наверно, суеверие какое-то. А баба Лида всю оставшуюся жизнь прожила с дедом Колей. Хотя он мне и не родной, но я его когда-то любил и уважал. Было за что.

Дед Коля — правильный дед. Он был сиротой. Точнее, в Новоалексеевке, той, что рядом с Геническом, у него была тётка. В семнадцать лет, приписав себе один год, дед пошёл в армию, мстить за родителей. Он был на несколько месяцев моложе бабы Лиды. Итак, 1942-й. Как-то приписка вскрылась, но парень был рослый, крепкий. Оставили в армии. Но отправили на учёбу. Дед рассказывал, как учили рукопашному бою, как много прыгали с парашютом, как «мучили» минным делом. Официально он — минер. После войны разминировал всё и вся. Из его рассказов запомнил только одно. Как-то он попал. Может в плен, а может, нет. Непонятно. Помню, что он убегал от немцев, а за ним гналась немецкая (ну да, немецкая, а какой же ещё у немцев быть) овчарка. Дед разорвал собаке челюсти руками. Шрамики небольшие на пальцах я видел. Дед живой — значит ушёл. Были у него и какие-то медали, но я не вникал. После войны, в 1945-м он остался на сверхсрочную; оттарабанил ещё 6 лет. Если раньше я не задумывался, в каких войсках он служил, то теперь мой опыт сильно подозревает ОСНАЗ НКВД. Есть тому одно маленькое подтверждение. Его рукопашный бой разок бабка видела. Рассказывала. Как-то раз, на посёлке, трое хачиков пристать к ним решили. Раз-два, раз-два — все лежат, дед шапку поднимает. Во дворе у деда лежит обрезок рельса чуть больше метра длиной. С капрового цеха принес. Сколько он весит — бог весть, но каждое утро эту «штангу» дед отжимает.