Читать «Прощай, гвардия!» онлайн - страница 112

Моя партия с Балагуром еще не закончилась. Кажется, он собирался сделать очередной ход. Почему-то в эту секунду я был точно уверен, что мой враг далеко от меня. В этом походе его не было. Впрочем, это к лучшему. Здесь я сражался, не опасаясь предательского удара.

Итак, меня снова ждет Петербург. Перемирие со шведами было мне на руку. Пока дипломаты ломают копья, армия отдыхает. Почему бы мне не смотаться в отпуск? Заслужил ведь.

С такой мыслью я устроился на сколоченном из досок топчане и вырубился, надеясь увидеть во сне лицо любимой.

Фельдмаршал прошение об отпуске подписал. Он знал, что война выиграна, и мог позволить себе быть щедрым.

– Заодно, граф, отвезете мои реляции императрице, – сказал Ласси.

Тогда я не понятия не имел, что в Петербурге меня ждет отнюдь не ласковый прием. Впрочем, даже если бы и догадывался, иного пути все равно не было. Я наивно считал, что готов к любым испытаниям, не понимая, насколько коварным может быть такое чувство, как зависть.

Сопровождающих было немного: Мюнхгаузен, Чижиков, Михайлов – те, к кому я привык, на кого мог опереться в трудную минуту.

Реляцию Ласси решил доставить как можно быстрее, потому было принято решение плыть морем. Мы сели на один из фрегатов Балтийского флота и направились к Кронштадту. Плавание было безопасным. Шведские корабли, от греха подальше, не покидали своих гаваней, Балтику не штормило. В какой-то степени поездка была сродни увеселительному круизу, вот только весело мне не было.

Я сам не мог понять, откуда взялась во мне эта вселенская грусть. Вроде все в порядке, я жив и здоров, плыву домой, где меня ждет любящая жена. Война закончилась, мы победили, причем недорогой ценой. Враг повержен и вряд ли сумеет скоро встать на ноги. Тем не менее, печаль отравляла все дни плавания. Я остро ощущал тоску, хотя так и не сумел объяснить причины, ее вызвавшие.

Барон, видя мою неприкаянность, неоднократно пытался развлечь меня. Он шутливо описывал свои злоключения по дороге в Россию, веселил охотничьими байками. Мои гренадеры с восторгом его слушали, хотя русский язык Мюнхгаузена оставлял желать лучшего. Нехватку слов барон заменял жестикуляцией и с таким жаром это делал, что становилось ясно – в нем погибает великий артист.

Я понимал, что на моих глазах рождается новая легенда. Не талантливый враль, а мастер увлекательного повествования, в котором было все, кроме неправды, ибо уж такова наша жизнь – она порой подбрасывает сюрпризы, с которыми не может сравниться полет человеческой фантазии.

Признаюсь, барону отчасти удалось развеять мою необъяснимую грусть.

Дом, милый дом! Только сжав в объятиях мою Настю, я понял, как по ней соскучился. А немного погодя узнал от ненаглядной добрую весть: через несколько месяцев я стану отцом.

Подозрение у меня возникло сразу, как только увидел слегка округлившиеся формы супруги. Сначала не поверил своему счастью, спросил осторожно. Она с улыбкой подтвердила догадку.