Читать «Бог Мелочей» онлайн - страница 178

– Понимаете или нет?

В пресс-папье звучал стеклянный вальс. Маммачи играла этот вальс на скрипке.

Та-та-та-та-там.

Татам-татам.

– Что сделано, – втолковывал им голос Крошки-кочаммы, – того не воротишь. Инспектор говорит, что он все равно умрет. Поэтому ему уже не важно, что подумает полиция. А нам важно вот что: хотите вы отправиться в тюрьму и отправить туда Амму? Или не хотите? Решайте.

Внутри пресс-папье виднелись пузырьки, создававшие впечатление, будто мужчина и женщина вальсируют под водой. Они выглядели счастливыми. Может быть, они собирались пожениться. Она была в белом платье. Он – в черном костюме и галстуке-бабочке. Они нежно смотрели друг другу в глаза.

– Если вы хотите спасти ее, вам всего-навсего надо будет пойти, куда скажет дядя с большими мисас. Он задаст вам вопрос. Один вопрос. Вам всего-навсего надо будет ответить: «Да». И мы поедем домой. Вот как все просто. Я думаю, это недорогая плата.

Крошка-кочамма следила за взглядом Эсты. Ей хотелось схватить пресс-папье и вышвырнуть в окно, но этого она сделать не могла. Сердце у нее колотилось.

– Ну? – сказала она, улыбаясь широко и нетвердо, голосом, в котором уже ясно сквозило напряжение. – Что мне ответить дяде инспектору? Как мы решим? Спасем Амму или отправим ее в тюрьму?

Словно она предлагала им выбор между двумя развлечениями. Рыбачить или свиней окатывать? Свиней окатывать или рыбачить?

Близнецы подняли на нее глаза. Не вместе (но почти) два испуганных голоска прошептали:

– Спасем Амму.

Год за годом они будут прокручивать в уме эту сцену. В отрочестве. В юности. И позже. Вовлекли ли их в то, что они сделали, обманом? Принудили ли хитростью назвать невиновного виновным?

Отчасти – да. И все же дело обстояло не так просто. Оба они понимали, что им предоставлен выбор. И с какой же быстротой они его сделали! Секунду, не больше, медлили они, прежде чем подняли глаза и сказали (не вместе, но почти): «Спасем Амму». Спасем себя. Спасем свою мать.

Крошка-кочамма просияла. Облегчение подействовало на нее как слабительное. Ей понадобилось в уборную. Срочно. Она открыла дверь и попросила позвать инспектора.

– Они славные детки, – сказала она ему, когда он пришел. – Они пойдут и скажут.

– Обоим не нужно. Хватит одного, – сказал инспектор Томас Мэтью. – Выбирайте. Мон. Моль. Кто?

– Эста, – решила Крошка-кочамма. Из них двоих он был более практичным. Более сговорчивым. Более благоразумным. Более ответственным. – Иди ты. Хороший мальчик.

Малыш-Морячок. Дверь открыл бум-бум.

Эста отправился.

Представитель Э. Пелвис. С круглыми, как блюдца, глазами и испорченным зачесом. Малорослый Представитель в сопровождении высокорослых полицейских отправился со страшной миссией в недра коттаямского полицейского участка. Их шаги по каменным плитам пола отдавались в коридоре эхом.

Рахель осталась в кабинете инспектора слушать грубые звуки, которые издавало за стенкой облегчение Крошки-кочаммы, извергаясь в унитаз инспекторской уборной.

– Надо же, слив не работает, – сказала она, выходя. – Прямо беда. – Смущенная тем, что инспектор увидит цвет и консистенцию ее стула.