Читать «Потерявшая имя» онлайн - страница 207

После ухода отца Георгия Дмитрий долго еще сидел на снегу, глядя в открытую дверь часовенки, ярко освещенной оплывающими свечами. К нему неслышно подошла черная дворовая собака, повиляла хвостом, надеясь на подачку, недоуменно понюхала полу его халата и уселась, а после улеглась рядом, довольная уже тем, что в эту темную снежную ночь отыскала светлое место и незлобивого человека.

Илларион, получив от князя задание, уже на вторые сутки пути напал на след Елены и ее компаньонки. Он останавливался на тех же постоялых дворах, обедал и ужинал в тех же трактирах. Он рассчитывал их нагнать на Костромской дороге, которую знал как свои пять пальцев, потому что когда-то промышлял в этих местах с шайкой разбойников… И опоздал всего на каких-то три-четыре часа. Именно так следовало из ответа хозяина постоялого двора. «Да уж полдня прошло, как увезли вашу кралю в Савельевку. Кажись, на венчание. А вон, спросите ее компаньонку…» — указал он на мадам Тома, чопорно дожевывавшую в углу остатки масленичного пирога. Илларион ни бельмеса не понимал по-французски и не стал тратить время на иностранку, а сразу решил ехать в Савельевку, но в дверях столкнулся лицом к лицу со своим бывшим атаманом.

— Ба! Кремень! — воскликнул Касьяныч. — А я уж давно тебя похоронил! Какими судьбами? Надеюсь, не с того света? — И тихо, доверительно сообщил, как нечто особенно важное: — Мне в последнее время все чаще стали являться покойники.

По его опухшим глазам и отекшему лицу было заметно, что он сильно пьет. Спросив водки, атаман разговорился. Илларион обиняками выспросил его про Савельевку. Касьяныч с ненавистью говорил о «хромом бесе». У него, правда, с Савельевым заключен договор о мире, по которому он бывших крестьян его не трогает и не покушается на деревни его соседа, помещика Погорельского.

— Однако ребятам своим я обещал полста рублей серебра за кудрявую гусарскую голову. Только боятся они его, черти! — в сердцах признался Касьяныч и неприязненно присовокупил: — Есть, однако, один храбрей других, да с ним не сговоришься. Ирод такой, что мое почтение! Из раскольников… — И вдруг в голову атаману пришла счастливая мысль: — Стой, Кремень! Может, ты мне добудешь гусара по старой дружбе? А помимо дружбы, полста рублей серебром, без шуток!

На том и сговорились.

Три дня Илларион следил за усадьбой Савельева, но интересовал его вовсе не сам помещик, хотя подзаработать он был не против. Ему не терпелось поскорее выполнить задание князя и вернуться в Москву. Быть дворецким в доме богатого господина намного приятнее, чем таскаться по лесам с разбойниками, ежечасно рискуя жизнью. Касьяныч предлагал напасть на усадьбу ночью, но кутеж, начавшийся в день венчания, затянулся до бесконечности, к тому же проскочить незамеченными через деревню было невозможно. Крестьяне тотчас поднимут тревогу, схватятся за вилы и топоры. «Подождем, когда гости разъедутся, а мужики расползутся по своим избам!» — предлагал Кремень. На самом деле ему вовсе не улыбалось нападать на усадьбу, в которой все — и дворовые люди, и крестьяне вооружены до зубов. Он привык наносить удары из-за угла, улучая минуту, и рисковать из-за девчонки не желал.