Читать «Посмотри на него» онлайн - страница 32
Анна Альфредовна Старобинец
– В России some surgery делают на таком сроке в любом случае.
– Зачем? – удивляется он. – Это же вредно для женского здоровья.
– Для гарантии. Чтобы ничего не осталось.
– Для гарантии есть УЗИ, – он печально вздыхает, а глаза становятся совсем спаниельи. Он – специалист, принимающий роды. Ему, кажется, искренне жаль, что на этот раз принимать будет некого. Что не будет живого малыша.
После лечащего врача приходит анестезиолог – высокий арийский красавец с прозрачными равнодушными глазами, подросший Кай из “Снежной королевы”. Он тоже заполняет анкету (есть ли аллергия, сердечные заболевания и т. п.) и объясняет, что собой представляет эпидуралка, а также общий наркоз (на случай, “если что-то пойдет не так”). Он показывает мне картинку, на которой изображена интубация трахеи. На прощанье он пожимает мне руку – короткое механическое движение – и выражает сочувствие (“Жаль, что мы встретились по такому печальному поводу”). Ему все равно, и он этого не скрывает. Ему подходит его специальность – на некоторое время делать людей бесчувственными…
Следом за анестезиологом является представительница протестантской общины – сухая, востроносая тетушка в строгом темном платье, похожая на тощую ворону. От нее пахнет тяжелыми дамскими духами и чем-то затхлым, у нее ледяные и очень цепкие пальцы, она делает скорбное лицо и долго трясет мою руку, это противно. Наконец, она спрашивает, нуждаемся ли мы в каких-то специальных ритуальных услугах для “бедного малыша” и нужен ли нам священнослужитель, и, узнав, что не нуждаемся, снова надолго вцепляется в руку.
Последней приходит дежурная акушерка. Она приносит таблетку. Ту самую, которая должна “подготовить меня к родам” (мифепристон, как я узна́ю позже из выписки). Это просто маленькая белая таблеточка, самая обычная, абсолютно невинная с виду. Я ее выпью – и она начнет убивать моего ребенка…
– Эта таблетка… как она действует?
– Она гормональная. Она обманет ваш организм. Заставит ваш организм поверить, что настал срок родов.
– Но она не убьет ребенка?
– Нет. Она не убьет. Для этого есть специальный укол.
– Но укол – это же не сегодня? Завтра?
– Укол – завтра, – кивает акушерка. – Сегодня только эта таблетка.
Я отчего-то чувствую облегчение. Укол – не сегодня. Сегодня только таблетка, а она его не убьет.
Я беру таблетку. У меня дрожат руки.
– Можно, я выпью ее не прямо сейчас, а через пятнадцать минут?
– Можно, – отвечает она. – Но вам придется прийти в ординаторскую и выпить таблетку при мне. Я за это отвечаю.
…Я засекаю время и сижу с таблеткой в руке. Она его не убьет. Таблетка его не убьет. До завтра мой ребенок будет со мной. Он будет шевелиться. Я выпью таблетку, но он все равно будет шевелиться. Мы сходим в кафе, я возьму что-нибудь сладкое, ему нравится сладкое, какао или глинтвейн…
Через пятнадцать минут я прихожу в ординаторскую. Запиваю таблетку водой. Акушерка делает пометку в карте.
Потом мы идем в кафе, и я пью глинтвейн. Ребенок шевелится. Ему нравится сладкое, ему хорошо. Он не знает, что это – прощание.
Пожалуйста, пусть ему будет хорошо. Пусть ему будет не больно.