Читать «Посмотри на него» онлайн - страница 24
Анна Альфредовна Старобинец
– Об этом вам лучше поговорить с неонатологом, – отвечает Калаш. – Вы хотите, чтобы я организовал вам консультацию нашего неонатолога?
– Да. Сколько будет стоить эта консультация?
– Я… не знаю, – теряется профессор. – У нас нет специального прейскуранта. В случае немецких пациентов это все включено в страховку.
Несколько секунд он напряженно о чем-то размышляет, потом лицо его проясняется:
– Я думаю, наш неонатолог с удовольствием проконсультирует вас бесплатно.
Перед уходом я задаю ему последний вопрос. Я не собираюсь его задавать, он как-то выпрыгивает изо рта сам собой:
– Есть какая-то, хоть малейшая вероятность, что вы ошиблись с диагнозом?
Доктор Калаш отвечает мне словами того, самого первого узиста “неэкспертного уровня”. Он говорит:
– I am not God. Я не Господь Бог.
Он говорит, что он человек и может ошибаться.
И я понимаю, что он абсолютно уверен в диагнозе.
Глава 8
Вы можете спеть ему песню
Неонатолог – молодая фрау с каштановым каре и нежными глазами-оливками. Она, как и доктор Калаш, выражает мне сочувствие и протягивает руку для приветствия. С врачами здесь принято здороваться за руку.
На всякий случай с нами Наташа – но разговор опять идет на английском. Неонатолог говорит, что видела результаты моего УЗИ. Ей очень жаль, но она, как и доктор Калаш, считает, что у нашего бейби нет шансов выжить. Она не знает, что мы приехали из Москвы специально для прерывания, и, кажется, думает, что мы живем в Берлине. Поэтому сообщает, что, если мы решим пролонгировать беременность, она и ее ассистенты будут присутствовать при родах, чтобы оказать помощь новорожденному, однако в нашем случае это будет просто формальность.
– Вы имеете право потребовать реанимационных мероприятий, но мы не видим в этом никакого смысла. Бывают более мягкие случаи этой патологии – но ваш случай очень тяжелый. Восемнадцать недель беременности – и уже совсем нет вод. Это значит, легкие ребенка не разовьются. Мы видели много таких новорожденных. К сожалению, они…
не выживают… не выживают…
– …не выживают. Они погибают либо в родах, либо через несколько минут или, максимум, через несколько часов после рождения – вне зависимости от того, пытаемся мы их спасти или нет.
– И поэтому вы считаете правильным даже не пытаться их спасти?!
Ее оливковые глаза удивленно распахиваются:
– Если спасти малыша все равно невозможно, зачем отнимать его у родителей и мучить всякими трубками и аппаратами искусственной вентиляции легких? Совсем недавно у нас был тут печальный случай. Ребенок родился с таким же пороком почек, как ваш. Он не мог дышать. Его родители настаивали на реанимации. Мы выполнили их просьбу – но аппарат ИВЛ не помог малышу дышать, он просто… – тут возникает заминка.
Неонатолог не знает, как сформулировать что-то на английском. Она обращается к Наташе по-немецки и что-то быстро объясняет. Наташка меняется в лице:
– Аппарат… порвал ребенку легкие.
– …Я считаю, что это было неправильно, – продолжает по-английски неонатолог. – Что мы зря его мучили.
– Но… как мы тогда… как тогда все будет? – бормочет муж.