Читать «Попутчики» онлайн - страница 153

— Глупости, Мэй. — Он улыбнулся неожиданно мягко. И куда только делось раздражение? — Это не было взвешенным решением.

Она понимала, что собеседник хочет её успокоить. Точно так же, как хотел раньше — когда утверждал, что готов стать её страховкой и повторить опасный трюк, который, по его собственным словам, «потрепал ему поле». Вот только ей не нужна была успокоительная чушь, противоречащая действительности.

— Ты говорил, что готовился к худшему. Значит — обдумывал варианты. Рассчитывал.

— Я рассчитывал, — усмехнулся Крис, — вырубиться от истощения к приезду Джин. Надеялся, что моих сил хватит, и твоё поле не успеет тебя дожрать. А потом, когда настроился на тебя, когда по-настоящему почувствовал, что происходит… У меня, между прочим, нервы тоже не железные. Тебе-то повезло, ты без сознания была. — Насмешка в голосе стала отчётливей, но Мэй чувствовала, что он по-прежнему серьёзен. — Для тебя всё и правда было бы незаметно и безболезненно. Я себе такой роскоши позволить не мог. А когда чувствуешь, что твоё поле вот-вот переварят заживо, соображать начинаешь немного хуже. И я подумал, что если действительно отключусь, то не успею отстраниться от тебя, и всё закончится совсем плохо. А потом… Кажется, потом я уже вообще не думал. Вряд ли мне в здравом уме пришло бы в голову превращаться в трансформатор и пропускать через себя больше силы, чем моё поле может усвоить.

— Ты мог меня отпустить. — Его слова лишь подтверждали её правоту, и это заставляло срываться голос. — Пока ещё был в состоянии это контролировать. Ты должен был меня отпустить. Но ты не захотел.

— Не захотел, — легко согласился Крис. — Не захотел смотреть, как ты умираешь. Это ненормально?

— Это слишком похоже на… — Говорить отчего-то было трудно — как идти по осыпающейся горной тропе. — На самопожертвование.

Крис задумчиво нахмурился, будто сопоставляя какие-то факты, а потом спросил напрямик:

— Значит, ты боишься, что я в тебя влюблюсь и попытаюсь отдать за тебя жизнь? — Последние слова прозвучали с чуть наигранным пафосом. — Как делают все порядочные романтические герои. Боишься, что у меня получится? А если не получится, то я буду разбит и раздавлен настолько, что брошусь в свежевырытую могилу? — И снова сквозь иронию проступало нечто иное, не позволявшее допустить, что к неожиданному открытию отнеслись легкомысленно. — Серьёзно?

— Скажем так, истории про истинную любовь — не мой сорт развлечений. Все эти поиски единственного избранника, соединение половинок, клятвы в вечной верности… — Мэй очень старалась поддержать его тон, но чувствовала, что голос дрожит. Страх выплёскивался из груди, кривил лицо неестественной усмешкой. — Всё это какая-то дикость, по-моему. Я не очень-то верю в вечность. Но я знаю, что один человек может потерять себя в другом. Я это видела. Я это чувствовала. Это страшно — когда человек весь, всем своим существом обращён куда-то в пустоту: в прошлое, в сожаления, в мечты о каком-то несбывшемся завтра, о встрече, которой не будет… Всё это «Ах, она любила его так, что не смогла без него жить и бросилась в реку!», «Ах, он каждый день приносит на могилу её любимые цветы!», «Ах, после его смерти она не написала ни одной картины, потому что из мира ушли краски!» Очень красиво. Очень жутко. Говорят, что любовь сильнее смерти. Если это так, то она страшнее смерти.