Читать «По прозвищу Адмирал» онлайн - страница 167

Жизнь моя протекала не совсем так, как я спланировал. Я не стал ни врачом, ни мореходом, как хотел, но остался в искусстве. Я стал кинорежиссёром, продолжая быть композитором и поэтом. Мой первый фильм осенью сорок третьего вызвал шквал восторга простых людей и критики от богемы. Это была копия фильма «Крепкий Орешек».

Румянцевой у меня, конечно, не было, а та великолепно сыграла роль, но я нашёл не менее талантливую актрису. Фильм имел ошеломительный успех. И постепенно я дошёл до того, что стал ведущим режиссёром Советского Союза. Специализировался в основном на комедиях, но и серьёзные фильмы были… Написал мемуары о своём похищении, почти миллионным тиражом вышли.

Но по порядку. После того бегства из плена, я всё же поговорил с Берией. Прижал он меня в углу. Пришлось сознаваться. Да, я из будущего, вселенец в тело. Говорили мы долго, почти сутки, после чего я на своём катере отправился в Москву. С парой парней из людей наркома и двумя матросами. Берия тогда интересовался: как так, два разных почерка, как так получалось? Вот я и раскрыл секрет. В школе писал почерком местного молодого Александра Полякова, а те письма, что в Кремль отправлял, почерком настоящего Полякова, а они разные. Ну да ладно, меня, конечно, отругали, что так долго столько секретов хранил, но включили в дело. Несколько месяцев я сразу после школы отправлялся в одну организацию, где общался с теми людьми, которым была доверена Тайна. В кино меня сам Сталин спровадил, сообщив, что это важное направление и его надо развивать, а кому как не мне, если я всё своими глазами видел? Весной сорок третьего помогал одному режиссёру ставить военный фильм «Звезда» об армейских разведчиках, и сам так загорелся, что к концу осени закончил снимать свой «Крепкий Орешек». Везде мне был зелёный свет. Не знаю, где столько цветной плёнки взяли, она большой редкостью была, но фильм был первым в Союзе цветным.

Война закончилась в декабре сорок четвёртого и с гораздо меньшими потерями. С союзниками у нас заметно охладились отношения, поэтому с открытием второго фронта те не спешили, вот и опоздали, лишь часть Италии и Франции смогли оккупировать. До сих пор там базы держат, хотя мы вывели войска через двадцать пять лет. Как при оформлении капитуляции и было указано. Да это дела прошлых времён.

О семье немного расскажу. Отец прожил двенадцать лет после окончания войны, раны сказались, маму схоронили восемь лет назад. Бабушка отца на год пережила. Вот дед через четыре года после окончания войны ушёл. Все мои братья и сёстры находились здесь, кроме Кирилла. Он лётчиком был, штурмовиком, сгорел в своей «сушке» в семьдесят девятом во время одного из вооружённых конфликтов, словив «стингер». Татьяна, врач, профессор медицины, сидела в инвалидном кресле, старая, уже почти не ходит, но она была со всеми нами и, держа бокал, смотрела на меня слезившимися глазами, слушая, как я описывал нашу жизнь. Взлёты и падения. Всё же нам было чем гордиться.