Читать «Похороны Великой Мамы» онлайн - страница 5

– Что случилось? – спросил он.

– Люди поняли, – прошептала сестра.

– Лучше им выйти через патио, – произнес падре.

– Да все равно все повысовывались в окна.

Похоже, мать поняла это только теперь. Она вглядывалась в сетку, пытаясь рассмотреть, что происходит на улице. Потом взяла у девочки цветы и пошла к двери. Девочка двинулась за ней следом.

– Подождите, пока солнце опустится, – сказал падре.

– Вы расплавитесь, – добавила, стоя неподвижно в глубине комнаты, его сестра. – Я вам зонтик одолжу.

– Спасибо, – кивнула женщина. – Нам и так хорошо.

Она взяла девочку за руку, и они вышли на улицу.

Один из этих дней

Наступивший понедельник был теплым, волглым, но без дождя. Дон Аурелио Эскобар, недипломированный дантист, всегда поднимавшийся рано, открыл свой кабинет в шесть часов. Он извлек из стеклянного шкафа гипсовую форму с искусственной челюстью и пригоршню инструментов, которые аккуратно разложил на столе по размеру, от больших до маленьких, как на выставке. Прямой, сухощавый, он был в рубашке без воротничка, застегнутой на позолоченную пуговицу вверху, и брюки с эластичными подтяжками. Взгляд его был замкнут и словно обращен в себя, как это бывает у глухих.

Придвинув бормашину к вращающемуся креслу, он принялся шлифовать челюсть. Трудился упорно, беспрерывно, нажимая на педаль бормашины, даже когда в этом не было необходимости.

Но лицо оставалось непроницаемо равнодушным, будто его не занимало то, чем он занят.

После восьми часов он сделал перерыв, взглянул через окно на небо и увидел двух грифов, которые сушили перья на соседней крыше. Снова взялся за шлифовку, думая о том, что до обеда скорее всего опять польет дождь. Из раздумчивости вывел его ломающийся голос одиннадцатилетнего сына:

– Папа!

– Что?

– Алькальд спрашивает, вырвешь ли ты ему зуб?

– Скажи, меня нет.

Теперь дантист вытачивал золотую коронку. Держа в вытянутой руке, прищурившись, он внимательно рассматривал ее. Из приемной вновь донесся голос сына:

– Говорит, ты здесь, он слышал.

Дантист продолжал рассматривать зуб. Лишь отложив его на стол с готовыми заказами, он ответил:

– Тем лучше.

И вновь взялся за бор. Вынув из картонной коробки, где хранились заготовки, мост с несколькими золотыми зубами, он начал тщательно шлифовать его.

– Папа!

– Что?

Выражение лица дантиста оставалось неизменным.

– Он говорит, если ты не вырвешь ему зуб, то он тебя застрелит.

Не спеша, совершенно спокойно дантист снял ногу с педали, чуть откатил бормашину от кресла и вытянул выдвижной ящик стола. Там лежал револьвер.

– Хорошо, – сказал он. – Скажи, пусть заходит.

Развернув кресло так, чтобы сесть лицом к двери, он положил руку на бортик ящика. На пороге появился алькальд. Его левая щека была чисто выбрита, правая, распухшая, покрыта темной пятидневной щетиной. В обесцвеченных болью и бессонными ночами глазах бледно мерцало отчаяние. Кончиками пальцев дантист задвинул ящик стола и, смягчившись, произнес:

– Присаживайтесь.

– Добрый день, – сказал алькальд.

– Добрый.

В ожидании, пока прокипятятся инструменты, алькальд прислонил затылок к подголовнику кресла и почувствовал себя лучше. Вдохнув насыщенный холодящими парами эфира воздух, осмотрелся. Обстановка кабинета была убогой: старый деревянный стул, бормашина с педальным приводом и стеклянный шкаф с фаянсовыми флакончиками. Напротив стула стояла ширма в человеческий рост, заслоняющая окно. Когда дантист придвинулся, алькальд, крепко упершись пятками в пол, открыл рот.