Читать «Поединок во тьме» онлайн - страница 20
Михаил Вадимович Соловьев
Запись немного отличалась от предыдущих. Чем, не знаю. Может, написано более эмоционально, а может, просто разрешилась какая-то ситуация.
Пролистнул вперед-назад — ничего. Ровные строчки и разбор проблем «подземли». Хронология полная — ни дня не пропущено.
Взял 1962 год. Пусто. Такие же заметки с упором на геологические термины. Основное: оценка запасов слюды и спецрассуждения.
Неожиданно мелькнуло кое-что интересное.
«Рудник № 8. В карьере выбросило кристалл до 2 тонн весом». И сноска: «смотри # — (курьезы)».
Поискал в других журналах:
«# Полевой штрек гор. 120 рудник № 1. Одиночный кристалл флогопит. Цыганка 200–250 кг».
«# Шахта № 4. гор. 152. Жила № 64. Вскрыт кристалл размером по длинной оси 2,2 метра».
Подобных заметок оказалось немало, и мое чтение стало более системным. В шахтах шла настоящая война с катаклизмами. 1958 год: «Прорыв воды и затопление нижних горизонтов шахты № 4. Примечание: жертв нет. А. Небога спас сумконоса».
Создание проекта водоотливной штольни «Байкальская» и ее проходка на 1200 метров. 1962 год. Здесь же:
«Прим. По всем расчетам, еще 150–200 п. м, и все — можно класть лоток. Снова появились признаки $. В бога не верю, но помолюсь, чтобы ошибка. Сильно не хочется полгода общаться со следователями. Хорошо хоть нет НКВД».
«НКВД? — задумался я. — Следователи? И что это за таинственный $?» Стал шерстить журналы подряд. Прочитывал только #, но там лишь кратко описывались забавные случаи. Наверное, я представлял собой странное зрелище, окруженный бумагами, разложенными в беспорядке на застекленном крыльце. Поглядел несколько схем на кальке и понял, что без специалиста не разберусь.
«НКВД, — пришла неожиданно мысль. — Тридцать седьмой год». И я нырнул в довоенное время.
Загадочный значок появился в далеком тридцать девятом: «Повезло, что $ не на моем руднике № 1. Все руководство уже у следователей.
К. — диаметром 2,5 м. В основном все не ч. в. и трещ., однако добрая треть хороша. Все в кальцитовой рубашке».
«К. диаметром 2,5 м, — задумался я. — Ч. в. и трещ. Ничего не понял». В следующий раз $ оказался в 1947 году. Листая журналы и вдыхая запах старой бумаги, я невольно переносился вместе с автором записей в те незнакомые времена. Работалось в «подземле» по-разному. Владимир Петрович успел сходить на фронт, вернуться и теперь трудился Главным Геологом. Мелькали люди и события.
Я пожалел, что не поинтересовался фамилией нового знакомого, Петра. Глядишь, и его папаша — главный инженер — проявился бы где.
Вода продолжала свой неукротимый бег в Байкал, нарушая ритм работы шахт, а подземный город жил по своим законам. Невзирая на противодействие природы, условия улучшались. Тупиковые зоны соединялись с рудничным двором главной шахты. Появилась естественная вентиляция, в проходку подавались электроэнергия и сжатый воздух.
«Подземля» ширилась. Менялось и настроение автора записок. Для него оба города, подземный и сама Слюдянка, стали единым целым.
Я теперь понимал, к чему прислушивался Владимир Петрович, сидя во дворе в свои последние годы. Все ждал, наверное, гула взрывов или шума обогатительной фабрики с рудничными гудками.