Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 86

Но худшая, намного худшая, участь ждала впереди, поскольку шестнадцатого апреля 1914 года, находясь в Панчове, «Тиса» получила приказ немедленно проследовать к Нойградитцу - около сорока километров вниз по реке. Приказы обязывали помочь местным жандармам и таможенникам в пресечении контрабанды скота.

Глава седьмая

Свиная война

Причиной нашей внезапной трансформации в эрзац-таможенников явилась традиционная для Центральной Европы забава - война за свиней.

Разведение и продажа свиней всегда имела большое значение для сербских крестьян, которые, как правило, выращивали в год хотя бы одного поросёнка для продажи, чтобы заплатить налоги. Австро-Венгрия же являлась крупнейшим потребителем свинины, так что в обычные времена торговля домашним скотом через Дунай и Саву носила оживлённый характер; визжащие стада и поезда с сербскими свиньями совершали путешествие в один конец на скотобойни и колбасные фабрики двуединой монархии. Как следствие, если Австро-Венгрия хотела надавить на свою проблемную южную соседку, ей лишь требовалось запретить ввоз свиней на некоторое время под каким-нибудь предлогом - обычно из-за мнимой вспышки свиной лихорадки.

Самая длительная и ожесточённая война за свиней произошла в 1908 году, после того как Австрия аннексировала Боснию и Герцеговину, и экономика Сербии была полностью задушена из-за запрета торговли. В конце концов всё закончилось, но Сербия преуспела в Балканской войне 1913 года; Будапешт обеспокоился возможными беспорядками (большинство жителей южной Венгрии были этническими сербами), и теперь осталась лишь частичная свиная блокада, относившаяся только к границе Сербии с Венгерским королевством.

«Тиса» включилась в нее, поскольку продавцы свиней из Сербии и венгерские владельцы колбасных фабрик, по-прежнему горящие желанием торговать друг с другом несмотря на закрытие границ, в последнее время стали переправлять скот через Дунай лодками, под прикрытием темноты. Таможня и жандармерия пытались их остановить, и кораблю кригсмарине следовало показать, кто здесь хозяин, и прийти на выручку, если шайки контрабандистов (а по имеющимся сведениям они были вооружены и хорошо организованы) перейдут к жестким действиям. Для нас это выглядело развлечением.

Мы причалили, а точнее, ударились о пристань Нойградитца (или, по-сербски, Нови-Града) семнадцатого апреля после полудня. Предполагалось, что мы останемся здесь до дальнейших распоряжений. Нас уже дожидался груз бункерного угля, а припасы должны были присылать еженедельно с пароходом из Панчовы, но в то же время, в случае если они не поступали, мы были вольны хоть вешаться. После швартовки мы с Зейфертом стояли на мостике «Тисы» и молча оглядывались. Панчова и сама по себе - страшная дыра, но это место...

С тем же успехом мы могли бы находиться на берегах Конго. Помимо пристани, у которой мы расположились, единственным признаком присутствия людей была старая турецкая пограничная крепость Семандрия на сербском берегу, находившаяся примерно в двенадцати километрах выше по течению. Её длинные стены и многочисленные башни венчали низкий утёс над берегом, до которого не могли дотянуться волны. Больше здесь не было ничего: ни дома, ни лодки, ни даже дыма из трубы какой-нибудь хижины - только вода, небо и небольшие лесистые острова везде, насколько хватало глаз.