Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 230

Пилота спасли, спустив с корабля шлюпку, но ему не удалось подпалить аэроплан, и машину вытащили на берег. Аэроплан опрокинулся на носовую часть, и неудивительно, учитывая, что пилот пытался посадить его на воду глубиной в несколько сантиметров. Пропеллер разлетелся в щепки, крылья отвалились при ударе, а роторный двигатель Клерже выскочил из пазов. В общем, осмотр произвел удручающее впечатление, к тому же я понимал, что наш отъезд из Эт-Таифа (если мы вообще сможем покинуть город) будет зависеть от того, сумеем ли мы восстановить эти руины, поставить их на обычные шасси и заставить аэроплан взлететь к удовольствию хозяев.

А еще я чувствовал, что престиж альянса Австрии и Германии в этой части света зависит от наших технических навыков. По городу уже разнеслась молва о квалификации Кайнделя как механика, что до меня, то как только местные жители узнали, что я пилот, то чуть ли не кланялись на улицах, как кудеснику и пророку вроде Илии. Меня называли «колдун из Насарани Бир-Хазаки». По базарам Эт-Таифа ходили слухи, что я не только способен подняться в воздух, но так же могу вызвать из пустыни песчаные бури и поражать врагов геморроем.

И мы принялись за работу, прибегнув к помощи мастерской герра Полтенбаха и его советам по технической части, к нам также приставили шестерых сирийских плотников и автомеханика, позаимствованного из турецкого гарнизона. В ближайшие две недели нам хотя бы будет, чем заняться. Мне всегда нравилось делать что-то собственноручно, и приятно иметь для такого занятия законный предлог, не потеряв при этом офицерское достоинство, как произошло бы в Австрии. Но задача была безнадежной.

Мы восстановили корпус как могли, связав сломанные во время крушения части проволокой и веревками, а в качестве клея использовали какую-то местную смолу. Шасси соорудили из бамбука и колес велосипеда, когда-то принадлежащего визирю шарифа. Но пропеллер оставался проблемой. В конце концов пришлось склеить рейки из тика, хотя они получились слишком тяжелыми, а потом совершенно наугад вырезать пропеллер подходящего для двигателя мощностью восемьдесят лошадиных сил диаметра и формы, хотя даже в те дни достижение нужного баланса было делом, требующим опытной руки.

Аналогичным образом и двигатель оказался далеко не в идеальном виде, когда попал к нам в руки: все детали на месте, но засорен песком, а при падении повредился коленвал. Мы сделали что могли, и в конце концов он заработал. К счастью, не было проблем со смазкой. Врач из турецкого гарнизона — чумазый одноглазый албанец, которому я бы не доверил и больную корову, не говоря уже о людях — с радостью продал нам весь свой запас касторки.

Вообще-то, больше в его аптечке ничего и не осталось, поскольку он уже продал все остальные лекарства горожанам, не считая медицинского спирта, который выпил сам. Однако ткань для фюзеляжа оставалась неразрешимой проблемой. Оригинальная ткань «Ньюпора» из усиленного льна была слишком сильно изодрана, чтобы можно было ее зашить, пришлось полностью заново изготовить покрытие для крыльев, купив на базаре ситец, а его было очень тяжело сделать прочнее. Предстояло еще как-то его укрепить, и в отсутствие пасты из целлюлозы мы смогли раздобыть лишь какую-то французскую полировку из растворенной в метиловом спирте смолы. Короче говоря, в целом ремонт трудно было назвать мастерским, хотя и Набил-бей, и эмир Абдулла выражали свое восхищение по мере того, как аэроплан обретал форму.