Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 205

— Прошу, поблагодарите его от моего имени, — сказал я, — и передайте, что Господь наверняка отплатит ему за милость к неверным.

Мужчина размотал платок; показалось темное, худое и довольно печальное лицо с высокими скулами и черными малайскими глазами.

— Нет нужды в переводчике, герр лейтенант. Я изучал медицину в Лейдене и неплохо владею немецким.

— Что ж, в любом случае спасибо. Но скажите, чем вам помочь?

— Принесите раненого, чтобы я мог его осмотреть. Судя по тому, что я слышал, действовать нужно быстро.

Привели Вонга, опирающегося на плечо Кайнделя. Он исхудал, глаза запали, и в них явно читался испуг от предстоящего. Когда за ним закрылась дверь каюты, я почувствовал тошнотворную вонь гангрены. Когда Вонга положили на стол, я попытался его приободрить, сказав, что мы нашли настоящего врача, и он проведет операцию. Доктор-паломник осмотрел пациента и дал указания нам. Потом открыл саквояж и стал выкладывать инструменты, чтобы послать их на стерилизацию.

— Хорошо, что я взял всё это с собой, — сказал он. — Но приличный врач всегда должен готовиться к худшему.

Вскоре на марлевую маску начал капать хлороформ, а скальпель разрезал алую плоть покалеченной руки, теперь перетянутой жгутами и прикрытой полотенцами. Настал вечер. В каюте стало жарко от масляных ламп, и через некоторое время от испарений хлороформа все слегка охмелели. Думаю, мне от него стало только лучше; настоящую тошноту я почувствовал лишь тогда, когда ножовка начала вгрызаться в кость.

Моя задача заключалась в том, чтобы перевязывать кровеносные сосуды по мере того, как доктор их разрезал, и полная концентрация на этой работе большую часть времени мешала осознать, что мы режем живую плоть, а не мясо на бойне. От первого разреза до последнего стежка вокруг окровавленного обрубка операция длилась минут двадцать. Потом настало жуткое мгновение, когда сняли жгут над раной. Хлынет ли поток крови, как из плохо построенной плотины? Но нет, швы держались, хотя культя ненадолго угрожающе набухла. Наконец-то всё закончилось.

Я бросил отрезанную руку в ведро и вынес на палубу, чтобы выбросить за борт, отворачиваясь от тошнотворной вони. Потом вернулся в каюту. Доктор уже ушел, собравшись с духом, чтобы присоединиться к остальным паломникам, укладывавшимся спать под навесами. Он оставил нам записку с указаниями, как ухаживать за культей в ближайшую неделю, но попросил звать его только в том случае, если распространится инфекция или возникнет неконтролируемое кровотечение.

Еще спящего Вонга отнесли обратно в каюту. Следующие несколько дней он сильно страдал от обычных болей после ампутации, главным образом, по его словам, от безумного зуда в уже отсутствующей руке. Когда на следующий день я пришел для перевязки, культя выглядела ужасно: пятнистая, похожая на сосиску масса кровавых потеков и воспалений. Но шли дни: отек спал, рана начала заживать. Через неделю Вонг встал и смог заняться «легкой работой» в соответствии с моим соглашением с капитаном Звартом. В основном он махал по палубе шваброй, зажав ее ручку левой подмышкой. Мне было больно на это смотреть, но он заверил, что должен что-то делать, чтобы не думать о потере руки.