Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 180

Джон Биггинс

— Что он говорит, Эрлих? — прошептал я, присев за фальшборт.

— Их капитан говорит, что мы сборище простофиль, и будь его воля, он бы отрезал всем нам головы, ведь похоже, они нам без надобности. Он приказал держать нынешний курс и побыстрее проваливать к чертям, пока он не вышел из себя и не открыл огонь.

Мы плыли на постоянной скорости в четыре узла, пока миноносец не растворился в темноте за кормой. Мы наверняка уже где-то рядом: два фонаря на берегу теперь выстроились в линию, отмечая направление торпедной атаки. Мы во все глаза всматривались во мрак, пытаясь разглядеть черный силуэт «Неумолимого» на фоне слабого света звезд. Но где же он? Мы убрали парус, потом снова поставили. Ничего. Мишень исчезла, с наступлением ночи подняла якорь и переместилась на другое место или вернулась в Гонконг для ремонта и за новыми боеприпасами. Столько хлопот, и всё без толку. Мы проблуждали еще с полчаса, но море вокруг было пустынно. Цель утекла сквозь пальцы.

За час до рассвета на нас с воем обрушился тайфун с севера Тихого океана, внезапно, как прыжок тигра, и с яростным натиском миллионного стада бизонов. И так он задувал еще девять дней. Я вспомнил тот период многие годы спустя, когда был пленником в Бухенвальде: как легко почти животный страх и лишения становятся обыденными, как быстро в них растворяется личность, как скоро человек забывает, что в мире существует что-либо еще.

Первые пару дней, когда «Шварценберг» по яростным волнам несло на юг, под завывания ветра, я был уверен, что следующая волна станет для нас последней. Мы цеплялись за любой выступ на палубе, промокли, продрогли и пребывали в таком ужасе, что больше не чувствовали истощения, голода или недосыпа, нами владел лишь липкий страх вместе с желанием, чтобы всё это поскорей закончилось. Время, направления и расстояния прекратили существовать, мы просто рвались вперед, и весь мир сузился до безумной качки, уходящей из-под ног палубы, серых брызг, воя ветра и постоянных оглушительных раскатов грома под низким грязным небом со зловеще сверкающими на нем молниями.

Даже дни и ночь исчезли, слившись в одинаковые мрачные сумерки — днем было темно от туч, а ночью светло от молний. В первый же день всё чуть не закончилось, когда над кормой нависла похожая на башню волна и обрушилась на нас. Лишь чудом никого не смыло за борт, джонка вынырнула на поверхность и стряхнула воду, как утка в деревенском пруду. Но большую часть снастей унесло, а хронометр был выведен из строя.

Хотя это мало что меняло: в первобытном хаосе сама идея навигации выглядела совершенно нелепой. Мы лишь могли убрать паруса, оставив необходимый минимум, чтобы держаться поперек волн и нас не захлестнуло с кормы, и надеяться, что не наткнемся на что-нибудь по пути. Я намеревался сбросить торпеды, чтобы облегчить судно, но китайцы меня остановили, заявив, что их вес, похоже, выравнивает джонку. Вскоре мы потеряли представление о том, где находимся и даже какой сегодня день. Примерно на шестой день тайфун ослабел, и мы смогли разглядеть приблизительно в миле по правому борту землю — может быть, Формозу. Но потом погода снова ухудшилась, и мы устремились вперед, как и прежде, в своем ограниченном мирке грохочущих волн, туч и брызг.