Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 174

Тем не менее, хоть они и были превосходными моряками, джонка одержала над ними верх. Когда мы пытались идти на фордевинд, судно отклонялось от курса и бесконтрольно кренилось из стороны в сторону, потом вдруг разворачивалось прямо по ветру и плыло в обратном направлении, хлопая парусами подобно злому богомолу. Когда мы отчаянно пытались развернуть судно по ветру, оно продолжало уваливаться под ветер или намертво стопорилось на сильном ветру, и приходилось разворачиваться при помощи огромного бамбукового кормового весла.

Когда мы пытались идти в галфвинд, судно дрейфовало боком, как краб, проваливающийся во впадинах волн; а что касается движения по ветру, картонная коробка плыла бы лучше. В итоге после двух-трех часов мучений нам пришлось признать поражение. Слишком измотанные и безразличные к реакции улюлюкающей толпы на маяке, которой предоставили редкую возможность отвлечься от дневной рутины, мы приняли унизительное решение о буксировке обратно паровым баркасом.

Когда я поднимался по ступенькам мола, чтобы сообщить капитану о бесполезности джонки, от толпы отделилась фигура. Человек подошел ко мне, отдал честь и протянул руку. Я уже немного про него знал: Пауль Эрлих, лейтенант имперского германского резерва ВМФ. Он выделялся среди других немецких военно-морских офицеров в Циндао, будучи евроазиатом, сыном лютеранского проповедника из Мекленбурга, прибывшего в северный Китай в 1880 году и женившегося на местной женщине.

В мирное время он занимал должность инспектора по навигации и лоцманскому делу в местных германских органах судоходства, и так как свободно говорил на китайском, кантонском и всех местных диалектах, а во время войны должен был находиться на борту речной канонерской лодки на реке Янцзы. Но в начале войны его корабль стоял на ремонте в Циндао, и теперь, как и все остальные, он оказался в осажденном городе.

Однако его положение было обособленным. С одной стороны, германские кадровые морские офицеры довольно пренебрежительно относились к резервистам, а с другой — не стоит забывать про цвет его кожи. Если офицерский габсбургский корпус был удивительно равнодушен к национальному происхождению своих членов, то для германского расовый вопрос был больным местом. В кадровом офицерском корпусе действовал запрет для евреев на получение офицерского звания, также это было весьма проблематично для поляков или франкоговорящих эльзасцев. Эрлих считал себя немцем, хотя никогда не был в Германии, но к нему с подозрением относились и немцы, и китайцы.

— Господин линиеншиффслейтенант, — сказал он, — надеюсь, вы простите меня за комментарии, но я не мог не обратить внимания, что ваш экипаж не имеет ни малейшего понятия как управлять джонкой...