Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 168

Каким-то чудом почти весь экипаж вернулся из Тяньцзиня — по железной дороге или пешком, на лодках, на запряженных буйволами повозках или даже, как один отряд, на китайских тачках с парусом. Корабль снова привели в боевую готовность и установили все вооружение, за исключением двух шестидюймовых пушек, которые воткнули в редут над городом, прозванный «Батарея Элизабет». Задачей крейсера при обороне порта было войти в залив Цзяочжоу, встать на якорь в его части под названием Цанку, скрытой холмами от японских орудий, и использовать свою артиллерию для удара во фланг, если противник выдвинется к городу.

Единственная очевидная загвоздка состояла в том, что если японцы не могли видеть «Элизабет», то и она не могла видеть их. Именно потому пятнадцатого сентября 1914 года торпедомайстер Кайндель, два матроса-телеграфиста и я заняли позиции в укрытии из железнодорожных шпал и бамбука, вырытом на склоне Вороньего перевала над Циндао, с видом на равнину с северной стороны. До получения других приказов нам предстояло выступить в качестве наблюдательного поста для артиллерии нашего корабля.

Мы находились на левом фланге немецкой обороны, состоящей из небольшой сети траншей и блиндажей справа от нашей позиции, с ними нас связывала короткая траншея, а спереди защищали огрызки проволочных заграждений. Для личной защиты в случае японской атаки у нас имелись лишь винтовки. Хотя, судя по всему, они нам еще достаточно долго не потребуются. В бинокль мы видели, как японцы передвигают свою артиллерию вдоль затопленных дорог в деревни на равнине, но кроме случайного выстрела в нашем направлении, противник не выказывал никаких признаков готовности к немедленной атаке.

А поскольку запас снарядов на «Элизабет» был ограничен, нам оставалось лишь наблюдать, как несколько наших пристрелочных снарядов прошелестело над головой, взметнув при взрыве комья желтой грязи в поле. А осенний дождь, гонимый холодным и порывистым северным ветром, все лил и лил. Нам оставалось только ежечасно докладывать на корабль: «Никакого движения за последний час» и посменно вести наблюдение, а в перерывах, скрючившись, дрожать под протекающей крышей блиндажа, пытаясь приготовить пищу в старой жестянке из-под бензина над еле тлеющей рисовой соломой. Так вот какова война, думал я про себя, пробуя языком язвочку во рту: не белые мундиры, рев горнов и блеск сабель, а попытка укрыться от дождя в затопленной дыре на склоне китайского холма. У меня не было возможности узнать, что далеко в Европе миллионы солдат в эти минуты делали точно такое же удручающее открытие.

Все произошло внезапно. Однажды утром сразу после восхода солнца мы, мокрые и продрогшие, как обычно, но довольные хотя бы уж тем, что дождь за ночь прекратился, пытались сварить кофе на самодельной плите. Кайндель облокотился на заграждение из мешков с песком, пытаясь зажечь влажную сигарету, и вдруг выронил спичку, уставившись в недоверии куда-то вдаль.