Читать «Под стягом Габсбургской империи» онлайн - страница 154
Джон Биггинс
Я взглянул на лежащую на столе телеграмму. Конечно, теперь всё встало на свои места: местный телеграфист не понял немецкого и преобразил его в знакомые слова:
В ту ночь я почти не спал.
Новости флотскому подразделению официально сообщил Фихтерле в восемь склянок на следующее утро, а пассажирам — капитан Мартинелли за завтраком. Объявили траур. Никто, похоже, точно не знал, сколько дней положено скорбеть по Наследнику престола, и решили остановиться на трех. До четверга на борту отменили все танцы, концерты и другие увеселения. Но не считая этого траур был простой формальностью.
Вечером во время ужина мне сказали, что группа венгерских пассажиров в обеденном зале второго класса заказала шампанское и устроила шумную попойку с пением и плясками, пока не пришел капитан и вежливо не попросил вести себя потише. Но даже австрийские пассажиры не сильно горевали. В народе Франца-Фердинанда никогда особо не любили, хотя, конечно, никто не осмелился признаться вслух — большинство втайне испытало облегчение, что им не придется мириться с ним в качестве императора. Теперь наследником стал молодой эрцгерцог Карл и его прекрасная жена — итальянка Зита, и все считали его — как это говорят? — «славным малым»: добросовестным, заботливым и, как сообщалось, с либеральными современными взглядами. Ну прямо как ваш принц Чарльз.
Что касается меня, я ничего не говорил по поводу событий в Сараево, поскольку поклялся хранить молчание. Но мне было жаль, что два человека бессмысленно погибли отчасти потому, что мои предупреждения проигнорировали. Очевидно, вера барона Эрделихазы в компетентность австрийской полиции и разведки не оправдалась; он и сам это негласно признавал, избегая моего взгляда, когда мы несколько раз встречались на палубе.
Либо, в лучшем случае, чиновники как всегда не разобрались, либо эрцгерцога и его жену преднамеренно отдали на растерзание вооруженным убийцам. Лично мне было очень жаль герцогиню Гогенберг, спасительницу моей правой ноги, оставившую троих детей сиротами. Я вспомнил святой медальон, который в приступе гнева выбросил тогда в госпитале Фиуме. Отдали ли его герцогине? О чем она подумала? Узнать это и отблагодарить её или что-то объяснить теперь невозможно.
Что касается престолонаследника, я в любом случае не считаю, что наказанием за дурной характер должна стать смертная казнь. Мои чувства по поводу его жестокого конца были такими же смешанными, как и у большинства австрийцев. Я сожалел о том, что убили человека, и по-прежнему думаю, что его грубость, раздражительность и бессердечность были вызваны наследственностью и обстоятельствами, в которых он находился. Но я был рад, что он не станет нашим императором. В последнее время я часто слышу разговоры о том (обычно об этом твердят престарелые баронессы-католички в изъеденных молью лисьих манто), что, если бы он выжил, то габсбургская монархия продолжила бы свое существование.
Должен признаться, я в это не верю, потому что он был жестоким, фанатичным деспотом-милитаристом, в его дурной голове не содержалось ни единой дельной мысли. Старая Австрия была обречена на смерть: либо от постепенно разложения без Франца-Фердинанда, либо от приступа бешенства с ним. Я был одним из тех, кто всё потерял во время распада Австрии: карьеру, страну, дом и даже любимую женщину. Но я все еще считаю, что это куда лучше, чем тот ужасный конец, который ждал бы нас с приходом Франца-Фердинанда в качестве правителя.
