Читать «Подпольный интернет» онлайн - страница 66

Очень сложно подтвердить или опровергнуть эти заявления. Возможно, преступник просто пытается дистанцироваться от совершенного преступления. Но, по уверениям Майкла, именно так все и было в его случае.

Он начал заходить на сайты с подростковым видео все чаще и чаще – среди рекламы сайтов с бесконечным выбором фетишей и фантазий его внимание привлекли малолетки, девочки лет пятнадцати-шестнадцати. Он начал щелкать.

Майкл говорит, что, спустя какое-то время, он понял, что практически постоянно выбирает подростковую порнографию и все реже заходит на взрослые, легальные порносайты. Он никогда не пользовался браузером Tor или программами для шифрования, он все время проводил в «поверхностном» Интернете. Но он начал сохранять изображения и ссылки на сайты, которые нашел. После мастурбации он испытывал чувство вины. Он не помнит, как перешел от подросткового порно к снимкам детей. «Это происходило постепенно, но я это сделал, – говорит Майкл. – Не могу сказать точно, когда это произошло, но в какой-то момент я переступил черту».

Несколько научных исследований были посвящены связи между подростковой и детской порнографией. По словам профессора Ричарда Уортли, директора Института безопасности и криминалистики им. Джил Дандо (Jill Dando, Institute of Security and Crime Science) при Университетском колледже Лондона, многие мужчины доходят до категории порно с «малолетками». Кто-то просматривает сайты и больше не возвращается. Другие заходят на них с разной периодичностью, по настроению. Но у третьих, таких как Майкл, формируется сексуальное желание, направленное на детей помладше. Другое научное исследование¹³⁷ обнаружило, что у взрослых, любящих подростковую порнографию, вырабатывается более стойкая ассоциация между юностью и сексуальностью. Когда Огас и Гаддам проанализировали полученные данные по поисковым словам, они с удивлением выяснили, что многие люди искали табуированный контент, например, инцест или зоофилию. Они предположили ¹³⁸, что запретные темы сами по себе вызывают возбуждение, которое носит, скорее, психологический, нежели физиологический характер. Майкл признается, что каждый раз, нарушив одно табу, он искал другое: «Иногда я смотрел на снимок или сайт и немедленно закрывал его, думая о том, как это отвратительно, но увиденное оставалось на задворках моего сознания».

Майкл считает себя высоконравственным человеком, он не устает повторять, что никогда не причинил бы никому никакого вреда, особенно ребенку. «Я не думал, что на тех видеозаписях и фотографиях детям причиняют вред, – говорит он. – Я сам для себя находил оправдания. Какое-то время я даже убеждал себя, что не делаю ничего противозаконного. Теперь я признаю, что заблуждался».

Любители мальчиков и когнитивное искажение

Елена Мартеллоццо – исследователь, который тесно сотрудничает с Центром онлайн-безопасности и защиты детей от эксплуатации CEOP. Она объяснила мне¹³⁹, что преступники типа Майкла часто считают, что между реальностью и виртуальным миром есть четкая грань, и нередко создают целую систему доводов, убеждая себя, что их поведение в сети более-менее допустимо. Согласно теории Джона Сулера ¹⁴⁰, важным аспектом «эффекта растормаживания в сети» является «диссоциативный эффект»: уверенность в том, что монитор позволяет провести грань между собой реальным и виртуальным, создать вымышленную личность и альтернативную действительность, в которой социальные ограничения, ответственность и нормы отменяются: как если бы онлайн-пространство было бы каким-то обособленным и иным.