Читать «Битвы за корону. Прекрасная полячка» онлайн - страница 14

И попал…

Глава 3

ВСЕ МЕНЯЕТСЯ

По счастью, ранение государя оказалось легким — задели предплечье, да и то по касательной, — и, пока его перевязывали, я узнал от Корелы и Дубца кое-какие подробности царского спасения. Признаться, слушал краем уха, но основное уловил.

Оказывается, началось с казачьего атамана. В свое время он здорово командовал своими людьми, успешно защищая Кромы от многотысячного царского войска, за что Дмитрий, сев на трон, осыпал его серебром, и Андрей Корела, не зная, чем заняться, ударился в большущий загул, упаивая своих собутыльников чуть ли не вусмерть.

На кружечном дворе (так здесь именовали кабаки) несколькими днями ранее все и началось. Когда атаман, по своему обыкновению, уснул там, где и пил, то есть на лавке в одном из кружал, за соседний стол подсела парочка заговорщиков из числа рядовых. Корелу они не приметили, да и немудрено — росточку в нем, как говорится, метр с кепкой. Кроме того, есть у него две особенности. Даже будучи пьяным, атаман совершенно не храпит. Вторая же заключалась в том, что для передышки между выпивками ему требуется всего ничего, полчаса — час. Начала их беседы Корела не слышал — спал. Но ему вполне хватило середины и концовки, ибо они говорили хотя и намеками, не впрямую, но достаточно откровенно, и Андрей заподозрил неладное.

К Дмитрию со своей новостью он не пошел, ведь из их разговора следовало, что государь-то и есть главный подстрекатель, умышляющий на жизнь Федора Годунова и решивший его извести руками князя Мак-Альпина. На Годунова Кореле было наплевать, но дальше речь зашла, что надо порешить князя, а это совсем иное — ко мне он питал симпатию. Понравился я ему в Путивле своей простотой в общении. Да и мое ратное искусство во время дуэли с паном Свинкой ему тоже запомнилось. А уж когда мы с ним под Серпуховом лихо опрокинули по пять чарок, да еще за рекордно короткое время и с такими тостами, коих ему ранее слышать не доводилось, он и вовсе оказался очарованным.

Уже будучи в Москве, он как-то раз, когда мы с ним выпивали (забрел Андрей ко мне в гости от нечего делать, и пришлось выставить угощение), сам откровенно сознался, что среди всего боярского сброда уважает лишь одного меня. За что? Да за преданность Годунову, которого я не бросил на произвол судьбы в критический момент и неизменно продолжал хранить ему верность. Но тогда как Дмитрий Иоаннович сумел меня уговорить на предательство?

Словом, решив для начала прояснить все вопросы до конца, Корела, когда заговорщики разошлись, крадучись направился следом за одним из них. Тот подался на подворье к Голицыну. Памятуя о стойкой ненависти ко мне Василия Васильевича (да и немудрено, ведь именно я прошлым летом организовал расправу народа над боярином, тот только чудом остался жив), атаман окончательно зашел в своих размышлениях в тупик. Малость покумекав, он, желая разрешить загадку, решил поступить по-простому: улучить удобный момент и припереть незадачливого болтуна к стенке.