Читать «По багровой тропе в Эльдорадо» онлайн - страница 63

Сеньор капитан отошел от обрыва, мы окружили его. Он пояснил, что с помощью Аманкая уговорил индейцев позвать своего вождя, а также попытался убедить дикарей не бояться нас, так как мы — их добрые друзья.

Несколько солдат, в том числе Гарсия и Педро, захохотали при этих словах капитана, однако Орельяна гневно сверкнул на них глазом, и смех мгновенно стих. Сеньор капитан в сильных выражениях предупредил солдат о неминуемой каре, которая постигнет каждого, кто помешает установлению дружеских отношений с индейцами. Он подробно растолковал нам, что следует делать в случае появления индейского вождя и его воинов.

Признаться, мне не очень-то понравилось, как он закончил свою короткую речь. «Солдаты, — сказал капитан, — знайте, что и я считаю своим святым долгом очищение земли от гнусных язычников. Но глупостью было бы совать голову в осиное гнездо, чтобы подразнить ос. Их слишком много. Надо сначала добраться до меда, а потом…»

Он весело подмигнул, в толпе солдат раздался смех. И тут же послышался голос дозорного Хоанеса: «Лодки!»

К берегу приближалось несколько больших каноэ с индейцами. Ладонь моя невольно опустилась на рукоять меча, но, подумав о том, что три-четыре десятка дикарей не могут быть опасными для нас, я принялся с любопытством разглядывать индейцев, которые уже высаживались с лодок на сушу.

Один из них был, без сомнения, вождем: он шел впереди и был одет богаче остальных. Впрочем, «одет» не то слово: одежду составлял искусно сплетенный фартучек. Зато на голове у него красовался пышный убор из разноцветных перьев попугая, такими же перьями была украшена и верхушка жезла, который он держал в руке. Его лицо и тело были расписаны замысловатыми узорами, нанесенными красной, синей и белой краской, на шее болтались в три ряда ожерелья из длинных зубов ягуара и кабанов.

Капитан вынул из ножен меч, осторожно положил его на землю и с распростертыми руками пошел навстречу вождю. Они обнялись, причем индеец несколько раз похлопал капитана по спине и трижды слегка приподнял его над землей. Выглядело все это, что и говорить, забавно, и я не сдержал улыбку.

— Обнимите эту свинью, да приветливей, смотрите! — крикнул нам Орельяна. — И этих других — тоже…

Мы гурьбой двинулись к индейцам и стали обниматься с ними, как велел сеньор капитан. Индейцы, сохраняя полную невозмутимость, похлопали и приподняли каждого из нас. Обнимаясь с молодым низкорослым дикарем, я с изумлением заметил, что мочки его ушей чудовищно растянуты и свисают почти до плеч. В них были продеты отполированные круглые брусочки. Я взглянул на других индейцев и убедился, что почти у каждого из них уши изуродованы таким же образом. Только у некоторых вместо деревяшек сквозь мочки были продеты перья и цветы. Все дикари, как и вождь, были ярко раскрашены, хотя и не столь пестро, как их начальник.

Тем временем Орельяна продолжил церемонию. Опять в ход пошли разноцветные бусы, капитан добавил к ним яркую, вышитую серебром перевязь — я видел ее на сеньоре Франсиско еще в Кито, и две белые рубашки. Но самым главным подарком был большой нож в кожаных ножнах. Я заметил, какой радостью сверкнули глаза касика, когда Орельяна легко срезал блестящим лезвием тростинку и вручил ему бесценное в глазах дикаря сокровище. Но внешне он ничем не выдал своих восторгов, напротив — вождь с подчеркнутым равнодушием принял дары, молча передал их одному из индейцев и только потом громко произнес что-то по-своему.