Читать «Племя Огня» онлайн - страница 192

Распорядившись поддерживать в очаге совсем небольшой огонь, Петрович направился в береговой лагерь за жиром. Женщина, как ни странно, возражать не стала и нехотя выдала трехлитровую банку со свиным смальцем. Дальне надо было растопить этот смалец и растереть его с вдвое большим количеством сухой глины, доведя консистенцию продукта до состояния густой липкой замазки, не пропускающей воду и воздух.

Растирал Петрович сам, благо делать это надо было не руками, а специальной насадкой на дрель, превращающей ее в импровизированный миксер. Поставив ведро с половиной смальца на замковый камень очага, он сперва растопил жир, а потом, сказав Алохэ-Анне понемногу подсыпать растертую в порошок сухую глину, начал взбивать дрелью получающуюся смесь. Как только масса в ведре стала достаточно густой, он прекратил это занятие и объявил аврал по укладке первого стеллажа. Дело это было тоже не простым. В нижние ряды шли доски сечением тридцать на пять (или их уже правильнее называть брусьями), каждый из которых весил около восьмидесяти килограмм. После промазки торцов, порученной Алохэ-Анне, эти брусья надо было завести в стеллаж и аккуратно уложить, выверяя вертикальные зазоры обрезком дюймовой доски. Потом, когда слой был заполнен, следовало уложить поверх него горизонтальные, тоже дюймовые, прокладки.

И все это приходилось делать где то при температуре в плюс пятьдесят градусов Цельсия, уже установившейся в сушилке. Конечно, очаг можно было бы загасить, конструкции дать остыть и лишь потом приниматься за укладку, но не хотелось терять на это целый день. Поэтому и ему, и работавшим внутри трем полуафриканкам пришлось раздеваться до трусов. А иначе одежда тут же становится мокрой и начинает противно хлюпать. Женщины старались вовсю – как в смысле работы, так и в смысле желания привлечь к себе мужское внимание шамана Петровича. То боком прижмется такая смуглая красавица, то грудью ненароком заденет, проходя мимо, то нагнется, укладывая брус в стеллаж, да так, что от этого зрелища у нормального половозрелого мужика захватывает дух, пусть даже он и трижды женат.

Да и взрослыми женщинами эти полуафриканки могли считаться только по местным меркам, а с точки зрения Сергея Петровича, они были юными барышнями по семнадцать-восемнадцать лет. Двадцатипятилетняя Алохэ-Анна считалась тут у них чуть ли не старухой. И в благополучных кланах мало кто доживал до тридцати, а сорок лет считали чуть ли не предельным возрастом. Марина Витальевна объясняла, что все это от тяжелых условий жизни – неправильного питания наполовину прожаренным мясом, перемежающегося с длительными голодовками, антисанитарии, холода, сквозняков и дымной атмосферы в примитивных жилищах зимой. Устранив эти причины, можно рассчитывать, что даже без антибиотиков и прочих высоких технологий продолжительность жизни вырастет как минимум вдвое, и все эти женщины, принятые в клан Прогрессоров, имеют шанс дожить лет до пятидесяти, а уж до сорока точно – уж она, Марина Витальевна, приложит к этому все силы.