Читать «Пыльца» онлайн - страница 15
Джефф Нун
Под завесой дождя я сделала резкий, быстрый поворот налево на Уильямсон-роуд, а потом направо на Клермонт, направляя свою «комету» к месту чужой смерти. Было 6:57 утра. В конце дороги я уже видела полицейские огни – красные дуги на холсте дождя и полутьмы, слева проносились черные деревья Александра-парка, сквозь листву которых просвечивали мигалки робокопов. Еще одна картина преступления. Моя жизнь. Вокруг тусовалась толпа собаколюдей. Люминесцентные полицейские ленты протянулись между фонарями и полицейскими машинами. Какой-то злобный собакобенок цапнул зубами ленту. Когда Я проезжала мимо, к черному такси, наполовину заехавшему на тротуар, я увидела искры, дрожавшие и утреннем дожде. Собакобенок взвизгнул от шока и упал назад, в лапы молоденькой сукодевочки. Плотский коп направил пистолет на толпу. Я вышла из машины, и молодой робокоп подошел ко мне, сканируя мой идентификатор. Я прошла мимо него, туда, где тьма спрессовала толпу копов в неясное темное пятно. Мы были прямо напротив бокового входа в Александра-парк, у ворот на Клермонт-роуд. Большой песокоп рычал на группу озлобленных вымокших полицейских что-то вроде «давайте трясите уже мясом». Один из них чихнул.
– Что у нас тут, Клегг? – спросила я. Песокоп повернулся на мой голос. От дождя его грязно-коричневая шерсть слиплась в сосульки.
– Где Крекер? – спросил он.
Клегг был единственным копом, который не звал начальника Вафлей. Иногда в разговоре он даже называл его «хозяин». Вообще-то Крекер не занимается грязной работой. Обычно он, как грозовая туча, появляется над местом преступления – и сразу уносится назад за свой стол. В этот раз он даже не соизволил показаться. У него был хороший предлог: его жена с минуты на минуту ждала двадцать первого ребенка.
– Он ждет очередного ребенка, – ответила я.
– Какая жалость. И они прислали нам чертову дымку.
Главный инспектор З. Клегг – хороший простой песокоп. На счету его вытянутой морды и могучего обоняния немало раскрытых убийств людей и собак. Он был наполовину пес, наполовину человек и искренне ненавидит всех, в ком есть Тень. Например, меня. Я – дымная женщина: это значит, что в моей плоти есть доля Тени. В каждом создании есть след Тени, но в некоторых из нас она живет в чистом виде. Глубинная неприязнь Клегга к Тени отдавала патологией.
– Жертва была песьего рода, Зеро? – спросила я. Я сказала так из-за влаги, блеснувшей в глазах Клегга. Я видела его таким далеко не в первый раз и понимала, что это значит.
З. Клегг просто кивнул.
«З» – сокращение от Зулу, но Клегг ненавидел это имя, так что называл себя Зет. Я называла его Зеро, просто чтобы вздыбить шерсть на его лице. Он просто бесился. Зеро был одним из тех собаколюдей, которые отчаянно отвергают свою собачью часть. Это очень забавно, учитывая пятна шерсти на его лице и длинные бакенбарды, свисавшие с обеих его щек. Он ненавидел, когда его называли псом. Зомби, псы, робо, тени, вирты и чистые – такая социальная лестница. Поэтому многие псы в конце концов оказывались по ту сторону закона. Пес, работающий копом, подвергался постоянному давлению. Не только со стороны чистых копов, но и со стороны молодых дворовых собакоребят, которые воспринимали его работу как крайнюю степень предательства. Еще больше увеличивало его неприязнь к Тени то, что он не был женат, его никогда не видели вожделеющим женщину, или мужчину, или хотя бы собаку – и в его сознание прочно вросла картина одиночества полукровки. У меня была тысяча и одна теория, почему он вел себя именно так, откуда взялся этот сгусток горечи. Ни одна из этих теорий не делала наши отношения проще. Но больше всего Зеро ненавидел, когда убивали кого-нибудь песьего рода. Это была его единственная уступка собаке, жившей в его перемешанных генах.