Читать «Первая роза Тюдоров, или Белая принцесса» онлайн - страница 377

— Не смей говорить так! — Она резко повернулась ко мне. — Не смей так его называть! Тебе это в первую очередь непозволительно!

— Вот как? Не совсем понимаю, что вы хотите этим сказать, — усмехнулась я. — Как не понимаю и его заявлений об утраченной невинности. Когда это он был невинен?

— Он был так молод! Он всю жизнь мечтал о троне. — Миледи с таким трудом произносила эти слова, словно их вытаскивали из нее силой, словно это была некая тяжкая исповедь. — Я сама внушила ему мечту о троне. Я сама воспитала его таким. Я вбила ему в голову, что он непременно должен стать королем Англии, что это главная цель его жизни, что он обязан завоевать эту корону. Да, это все моих рук дело. Я твердила ему, что он должен думать только о возвращении в Англию и о восстановлении своих законных прав. Что, захватив трон, он непременно должен его удержать.

Я молча ждала, что она скажет еще.

— Я говорила ему, что такова воля Господа, — помолчав, продолжила она. — Теперь английская корона у него на голове. Он завоевал ее. Он занял то место, которое и должен был занимать по праву и по рождению. Но чтобы удержаться на троне, чтобы до конца быть уверенным в своем будущем, ему пришлось убить молодого человека, почти такого же молодого, как он сам. Этот мальчишка точно так же стремился к трону, его точно так же воспитали с мыслью, что английская корона принадлежит ему по праву. И теперь у Генриха такое чувство, будто он убил самого себя. Он убил того мальчишку, каким когда-то был сам.

— Мальчишку, каким когда-то был сам… — медленно повторила я слова миледи. Она словно нарисовала передо мной портрет «этого мальчишки», выявила те его черты, которых я раньше не замечала. «Этот мальчишка», которому в отцы выбрали бедного лодочника из Турне, тоже утверждал, что имеет все права на трон, что он — принц, и Генрих, кстати, именно так его и воспринимал — считал его таким же, как он сам, претендентом, воспитанным на чужбине и стремящимся к той же цели.

— Вот почему мальчишка ему так понравился, — снова заговорила моя свекровь. — Вот почему он хотел его пощадить. Он был даже рад, что связал себя обещанием со временем его простить. Он надеялся, что ему удастся держать мальчишку при дворе в качестве обыкновенного пажа или шута и просто оплачивать его одежду и прочие расходы из тех денег, которые и предназначены для оплаты шутов и артистов. Таковы были его намерения вначале, но потом он обнаружил, что мальчишка нравится ему, что у них очень много общего. Оба они с детства воспитывались за границей, но всегда думали и мечтали только об Англии, изучали все, что связано с Англией, и всегда знали, что придет время, когда они поднимут паруса и поплывут на родину, в свое королевство. Генрих однажды сказал мне, что никто, кроме него, не может понять «этого мальчишку» — и только «этот мальчишка» способен по-настоящему понять его, Генриха.

— Тогда зачем же он его убил? — взорвалась я. — Зачем велел предать его смерти? Если, как он сам говорит, «этот мальчишка» был словно его собственное отражение в зеркале, такой же король, как и он?