Читать «Тысяча и одна ночь» онлайн - страница 239

 Да освежит Аллах плоды и гроздья  В саду где ветви клонятся к ногам!  Их украшает каплями предгрозье,  Подобно влажным свежим жемчугам.

И были в этом саду плоды разнообразные и птицы всех родов и цветов: вяхири, соловьи, певчие куропатки, горлинки и голуби, что воркуют на ветвях, а в каналах его была вода текучая, и блистали эти потоки цветами и плодами услаждающими, подобно тому как сказал поэт:

 Ветерок пролетел — ветки стали похожи  На девиц, что запутались в складах одёжи,  И, подобно мечам, извлеченным из ножен,  Ручейком засверкали под небом погожим.

И были в этом саду яблоки — сахарные, мускусные и даманийские, ошеломляющие взор, как сказал о них поэт:

 В яблоке сошлись два цвета —  Два влюбленных на свиданье,  Яркий блеск весны и лета,  Темный блеск похолоданья.  Стала алою подруга,  Он же — зелен от испуга.

И были в этом саду абрикосы, миндальные и камфарные, из Гиляна и Айн-Таба, и сказал о них поэт:

 Прости мне, абрикос, что ты уподоблен  Влюбленному близ той, в которую влюблен.  Все признаки в тебе любовного страданья:  Лицом ты желтоват, а сердцем изъязвлен.

И были в этом саду сливы, вишни и виноград, исцеляющий больного от недугов и отводящий от головы желчь и головокружение, а смоквы на ветвях — красные и зеленые — смущали разум и взоры, как сказал о них поэт:

 Плоды смоковницы сверкают в вышине  Бело-зеленые в листве темно-зеленой,  Они как караул на городской стене,  Что полночью не спит, неся дозор бессонный.

И были в этом саду груши — тирские, алеппские и румские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала восемьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что сыновья купцов, когда пришли в сад, увидали там плоды, которые мы упомянули, и нашли груши тирские, алеппские и румские, разнообразных цветов, росшие купами и отдельно, желтые и зеленые, ошеломляющие взор. И поэт сказал о них:

 Отведай эту грушу на здоровье,  Она, как лик влюбленного, желта,  Ее скрывают листья, как фата  Девицу, истомленную любовью.

И были в этом саду султанийские персики разнообразных цветов, желтые и красные, как сказал о них поэт:

 Вот персики — как будто кровь драконова  Покрыла их, растущих близ лужка.  Они — орехи золота червонного,  Где темной кровью тронута щека.

И был в этом саду зеленый миндаль, очень сладкий, похожий на сердцевину пальмы, а косточка его — под тремя одеждами творением владыки одаряющего, как сказал поэт:

 Три одеяния на теле свежем,  Три разные — они нерукотворны.  И все равно конец их неизбежен  Прохладным утром или ночью черной.