Читать «Тысяча и одна ночь» онлайн - страница 209

А Хасан Шарр ат-Тарик пришел в диван и вдруг видит: идут вали, бедуин и те пятеро, и они говорят: «Мы обижены!» — «Кто вас обидел?» — спросил халиф. И каждый из пришедших выступил вперед и рассказал, что с ним случилось, вплоть до вали, который сказал: «О повелитель правоверных, она меня обманула и продала мне этих пятерых за тысячу динаров, хотя они свободные». — «Все, что у вас пропало, — за мной, — молвил халиф и приказал вали: — Я обязываю тебя поймать старуху!»

И вали потряс воротником и воскликнул: «Я не возьму на себя этой обязанности, после того как я повесил ее на кресте и она сыграла штуку с этим бедуином, так что он ее освободил и она повесила его на свое место и взяла его коня и одежду». — «Что же, мне обязать кого-нибудь, кроме тебя?» — спросил халиф. И вали сказал: «Обяжи Ахмеда ад-Данафа: ему идет каждый месяц тысяча динаров, и у Ахмеда ад-Данафа приближенных сорок один человек, и каждый из них имеет в месяц сто динаров». — «О начальник Ахмед!» — сказал халиф. И Ахмед отвечал: «Я перед тобою, о повелитель правоверных!» И тогда халиф молвил: «Я обязываю тебя привести старуху». И Ахмед ответил: «Я ручаюсь, что приведу ее!» И затем халиф задержал тех пятерых и бедуина у себя…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда халиф обязал Ахмеда ад-Данафа привести старуху, тот воскликнул: «Я отвечаю за нее, о повелитель правоверных!»

И затем он пришел со своими приближенными в казарму, и они стали говорить друг другу: «Как же мы ее схватим и сколько в городе старух?»

И один из них, по имени Али-Катф аль-Джамаль, сказал Ахмеду ад-Данафу: «О чем это вы советуетесь с Хасаном-Шуманом? Разве Хасан-Шуман — великое дело?» И Хасан воскликнул: «О Али, как это ты унижаешь меня! Клянусь величайшим именем Аллаха, я не буду на этот раз вам товарищем!»

И он выше сердитый, а Ахмед ад-Данаф сказал: «О молодцы, каждый начальник пусть возьмет десять человек и пойдет в какой-нибудь квартал искать Далилу».

И Али-Катф аль-Джамаль пошел с десятью человеками, и всякий начальник сделал то же, и каждый отряд пошел в какой-нибудь квартал; а прежде чем отправиться и разойтись, они сказали: «Наша встреча будет на такой-то улице, в таком-то переулке».

И в городе разнеслась весть, что Ахмед ад-Данаф обязался схватить Далилу-хитрицу, и Зейнаб сказала: «О матушка, если ты ловкая, сыграй штуку с Ахмедом ад-Данафом и его людьми». — «О дочка, я не боюсь никого, кроме Хасана-Шумана», — сказала Далила. И ее дочь воскликнула: «Клянусь жизнью моих кудрей, я заберу для тебя одежду этих сорока и одного!»

И она поднялась и, надев одежду и покрывало, пришла к одному москательщику, у которого была комната с двумя дверями, поздоровалась с ним, дала ему динар и сказала: «Возьми этот динар в подарок за твою комнату и отдай мне ее до конца дня». И москательщик дал ей ключи, и Зейнаб пошла и привезла ковры на осле ослятника, и устлала комнату, и положила под каждым портиком скатерть с кушаньем и вином, и потом стала у двери с открытым лицом.