Читать «Парфюмер Будды» онлайн - страница 23
М. Дж. Роуз
– Благодарю вас, – пробубнил Се сдержанным тихим голосом, не поднимая глаз в знак уважения, как его научили много лет назад.
– Хочешь конфетку? – спросил Чунь, протянув ему коробочку, завернутую в съедобную бумагу. – Твои любимые. Рисовые конфеты.
Се взял ужасную сладость и положил ее на табурет рядом.
– Сохраню ее на потом. Не люблю есть во время работы.
В детстве, в детском доме в предместьях Пекина, у Се было много учителей, преподававших ему математику, историю, географию, язык, естественные и общественные науки, рисунок и игру на скрипке. Но Люй Чунь был учителем особенным. Начиная с шести лет и до тех пор, пока ему не исполнилось двенадцать, Се проводил с Чунем по два часа каждый день отдельно от остальных детей, в занятиях по так называемому «нравственному обучению», в которое входила этика с упором на патриотизм, любовь к партии и народу. Занятия всегда начинались с того, что они с Чунем в течение десяти минут прослушивали музыку, и заканчивались похвалами Се и предложением ему рисовых конфет в знак поощрения его хорошего поведения.
В этот момент, опуская руку в коробку с конфетами, Се всегда чувствовал страх. Ему почему-то казалось, что у него отвалится палец, упадет в коробку, и Чунь захлопнет ее прежде, чем Се успеет его достать.
Несмотря на то что Се был неглупым ребенком, когда занятия начались, он не знал таких слов, как «промывание мозгов». Но он понимал, что Чунь пытался изменить его мысли, и занятия его пугали. Поэтому во время двухчасовых занятий Се научился раздваивать свое сознание. Оставаясь в настоящем ровно настолько, чтобы слышать пропагандистские речи Чуня и при необходимости реагировать на них, он стал пользоваться мантрой как щитом. Начатая мантра эхом звучала глубоко внутри, поднималась вверх, заглушая все посторонние шумы, слова, тревоги, и сохраняла его внутренний мир нетронутым.
Постепенно он научился параллельно поддерживать два сознания.
– Угощайтесь, – теперь Чунь предложил конфеты профессору Ву.
– Да, благодарю вас, – произнес наставник Се, беря конфету. Декан факультета каллиграфии Ву в свои восемьдесят сохранил моложавость и здоровье, словно ему было на тридцать лет меньше. Молодость и довольство жизнью он не растерял благодаря своей работе. Он читал студентам лекции о духовной и психологической пользе каллиграфии и прочих искусств, о том, как она связана с историей и бесконечностью вселенной, как свободна от политики, даже если служит политическим целям, и что она обращена напрямую к лучшему, что есть в человеке.
– Изумительный вкус, – сказал Ву, кинув сладость в рот.
Чунь достал из коробочки вторую конфету для себя. При двух жующих мужчинах комната вскоре наполнилась тошнотворным запахом. Се с трудом подавил рвотный позыв.
– Ваше посещение студии большая честь для нас, – уважительно произнес Ву.
Се не хотелось рассказывать профессору Ву о прошлом. Лучше промолчать, чем рисковать. Над Се довлела кармическая ответственность. Любое привлечение внимания к себе, кроме успехов в рисовании, могло уничтожить все надежды на достижение цели. Но Ву был проницательный и мудрый. Он знал, что юноша скрывает страшную тайну, угнетающую его.
