Читать «Оживший покойник» онлайн - страница 19

Монастыри стали настоящим очагом православия. Сюда, к монахам, тянулись жаждущие благословения, напутствия и исцеления. Здесь христиане укреплялись в своей вере. Здесь язычники обращались в христианство. Здесь устраивались первые школы. Сюда приходили известные «мастера слова» со своими обширными знаниями. Приходили, чтобы учить и учиться. Здесь же писали летописные своды и осмысляли историческое прошлое. Так повелось искони, что монастыри стали центрами православной культуры, а сами монахи – просветителями Руси. Способствовало этому и то, что монах свободно мог уходить из монастыря, не спрашивая ни у кого согласия, избирал себе уединенное место, строил келью, собирал несколько душ братии – и образовывался новый монастырь со своим уставом и неписаными правилами.

Отец Феона, принявший схиму, будучи в довольно зрелом возрасте, смотрел на любой монастырь, в который его посылала судьба, глазами искушенного книжника, увидевшего мир в его естественной простоте и великолепии. Ближе к вечеру, пользуясь предоставленным ему свободным временем, инок обследовал практически всю обитель, которая, к удивлению, оказалась не такой уж и большой. Для полноты картины ему осталось только посмотреть хозяйственный двор, куда он и направил свои стопы, скорее влекомый не любопытством, а привычкой все доводить до конца. Стуча каблуками сапог по деревянной мостовой Соборной площади, монах обогнул большой собор Покрова, когда внимание его привлекла маленькая церквушка Николы-угодника, скромно пристроенная к тыльной стороне храма. До ушей Феоны донеслись звуки церковной службы, происходившей внутри. Заинтересованный монах прошелся по гульбищу и, поднявшись по трем основательно стертым кирпичным ступеням, вошел в низкую дверь баптистерия.

Первый, кто его встретил в притворе церкви, был монастырский келарь, отец Геннадий, который тихой скороговоркой сообщил, что здесь крестят сына спальника царя, стольника Глеба Морозова. Увидев движение инока в сторону выхода, он добавил, что служба только началась и отец Феона, если пожелает, может остаться, оказав тем самым честь благородным родителям младенца и самой обители. Феона вежливо поклонился отцу-келарю и осмотрелся. Народу в церкви было совсем немного. По непонятной причине Глеб Морозов, один из ближайших друзей царя и богатейший вельможа государства, не захотел превращать крещение своего первенца в пышное празднество, ограничившись скромным, почти семейным кругом приглашенных. Крестил младенца сам архимандрит Паисий, которому помогали два иеромонаха. Все время, пока шла служба, малыш тихо дремал, посапывая в пеленки из узорчатого дамаска густого гранатового цвета. Его не волновали ни громогласные священники, читавшие над ним молитвы, ни стройное хождение с пением вокруг купели. Он просто спал, и уже стало казаться, что он благополучно проспит всю службу. Но как только Паисий трижды окунул его в купель с водой, церковь огласил возмущенный детский плач, более похожий на рык лесного зверя, от которого у всех присутствующих заложило уши.