Читать «Отщепенец» онлайн - страница 166

– Ты хочешь войти?

Беззвучный шорох: Натху скрёбся в стену.

– Ты только не спеши. Если влезешь силой, я шваркну тебя так, что костей не соберёшь. Я не со зла, просто мой мозг лупит по агрессору из всех орудий. Ты же не агрессор? Ты хороший мальчик, ты разуешься в прихожей, вымоешь руки…

Шорох усилился, ослабел.

– Погоди, я открою дверь…

Я не говорю вслух, отметил Гюнтер. Это мысли, вернее, целевые чувственные настроения: «Ты хочешь войти?», «Ты только не спеши», «Ты хороший мальчик», «Погоди, я открою дверь». Он что, улавливает? Реагирует? Поди пойми, если парень – и не парень вовсе, а руки-ноги в жутких конфигурациях.

– Вот, давай. Ну же!

Нет, Гюнтер не ждал беды. Откуда ему было знать, что маленькие дети чаще всего лезут туда, куда им лазить запрещено? Спроси он об этом у матери или отца, и родители охотно просветили бы сына, но бабушка с дедушкой находились далеко, а их драгоценный, их уникальный внук Натху Сандерсон – близко, и Сандерсон-младший только что сделал первый шаг в космосе памяти Сандерсона-старшего.

Контрапункт

Спасение папы Лусэро, или Я тебя тоже люблю

«Я хочу привести вас в восторг от созерцания Вселенной, от чудесной истории прошедшего и будущего каждого атома. Это увеличит ваше здоровье, удлинит жизнь и даст силу терпеть превратности судьбы. Вы будете умирать с радостью и в убеждении, что вас ожидает счастье, совершенство, беспредельность и субъективная непрерывность богатой органической жизни.

Мои выводы более утешительны, чем обещания самых жизнерадостных религий.»

Константин Челковцев, автор книги «Грезы о земле и небе», член-соревнователь Общества Любителей Мироведения

– Папа! Папа!

Двор был пуст. Ни танцующих женщин, ни горластой детворы. Одинокий вудунёнок лет шести, курчавый и чёрный, как деготь, подошёл к Тумидусу и, задрав голову, стал смотреть на военного трибуна.

– Куум, бро, – пискнул вудунёнок. – Деньги есть? Дай, если есть.

– Бвана жадный, – машинально ответил Тумидус, вспомнив характеристику, которую однажды дал ему Папа Лусэро. Тогда эта характеристика спасла Тумидуса от домогательств Папиного семейства, и он надеялся на повторный эффект. – Бвана очень жадный. И вообще, какой я тебе бро?

Вудунёнок почесался в паху:

– Ты кричишь: «Папа! Папа!», – объяснил он, приплясывая на месте. – Если он тебе папа, значит, ты мне бро. Дай денег за науку. У тебя есть, я вижу, что есть.

– Отстань от бваны, Пунга, – донеслось с крыльца. – Будешь приставать, бвана возьмёт тебя в рабство. Видишь, у него орел в петлицах. Клюнет в задницу, станешь рабом.

Недоверчиво хмыкнув, Пунга нога за ногу свалил прочь.

– Чего надо? – без особой приязни спросил Папа Лусэро.

Как и в прошлый раз, он был в пижамной куртке без штанов. Выглядел карлик лучше, здоровее, что ли, но это могло оказаться и обманом зрения. Очки надежды – они такие, в них линзы не с теми диоптриями. Тумидус представил, как он сам выглядит для Папы, нет, не для Папы, Папа слепой, ну, скажем, для нахала Пунги: китель расстёгнут, галстук сполз, фуражка сбита на затылок. Хорош офицер, в какие очки ни глянь!