Читать «Орел расправляет крылья» онлайн - страница 221

А потом вздохнул и кивнул служкам, кои разносили по рядам пачки бумажных листов и только что запущенные в производство карандаши…

— Ведомо мне стало, — начал я уже давно написанное и с тех пор, вероятно, раз сорок переписанное, кое я за это время выучил совершенно наизусть, — что причиной множества болезней служат твари мелкие, глазу человеческому неразличимые и токмо в мелкоскоп видимые. Да и то не все и не в каждый. Можа, даже тот мелкоскоп, в коий некоторые из них различить можно, и не придуман покамест вовсе… — Я сделал короткую паузу и бросил взгляд в зал.

Они писали. Все. Еще пару минут назад они сидели в этом зале довольно вальяжно, почитая себя профессионалами, знающими то, что другим неведомо, а о кое о чем эти другие даже и догадаться не могут, а сейчас они писали. Нервно водя по бумаге, рвя ее, ломая грифель, шипя и нервно подзывая служку с требованием срочно, бегом, притащить новый.

— Множество таких тварей живет и на человеке, на коже его и глазах, и под ногтями, да и внутрях его — во рту, желудке и иных органах. А тако же и снаружи — на земле, камнях, одежде, в реке и пруду, в навозе, коий образуется…

Я говорил почти три часа. И за все это время в зале не слышалось ни единого звука, кроме скрипа карандашей и тихого шипения с требованием служке притащить еще листов… да чего ж так мало приволок-то, каналья… А потом я встал и вышел вон. С полным ощущением того, что только что сделал для своей страны самое важное, что только возможно сделать…

Следующие полгода мои дохтура просто изнасиловали избу стекольных розмыслов, требуя немедленно изобрести им новый, более сильный мелкоскоп, изготовить новую лабораторную посуду, а также вот эдакие, совсем-совсем тонкие и прозрачные стекла. А когда наконец им сумели все это изготовить, дохтура на сем не успокоились и начали требовать еще, другое… Я же только радовался. Процесс пошел…

В следующие два с половиной года были учреждены и остальные обчества, в коих я тоже оказался главой. Вероятно, все, кто присутствовал в тех залах, в коих и проходили учреждения обчеств, также ожидали от меня заветных слов, кои, как многим из собравшихся уже было известно, не только перевернули дохтурам уже знаемое, но и открыли нечто совершенно ранее немыслимое. Но я молчал. Ну что я мог сказать тем же кожевенникам? Или кузнецам? Или литейщикам? Что надо строить мартеновские печи, что ли? А как? И что значит «мартеновские»? Это ж вроде как фамилия их изобретателя, ежели я чего не путаю…