Читать «Орел расправляет крылья» онлайн - страница 212
Роман Валерьевич Злотников
Кроме того, туда же для окормления уже имеющейся паствы и умножения ее были отправлены еще около сотни священников, а также пять десятков монахов для организации на новых землях еще двух новых монастырей, и образована Сунгаринская епархия. В новой крепости на Сунгари была заложена первая на Дальнем Востоке царева лечебница, а через десять лет я планировать заложить там еще парочку. Ну а там поглядим, может, и еще до чего дело дойдет…
В общем, общее число русских поселенцев в бассейне Амура, Сунгари и Уссури к этому году уже превысило триста тысяч человек. Это было больше, чем общая численность всех живущих там аборигенов, многие из которых к тому моменту уже окрестились, вступили в общины и также стали считаться русскими. Так что общее число тех, кто считал себя православной веры и хотя бы худо-бедно способен был говорить по-русски, а также водил детей в церковно-приходские либо солдатские школы, уже вплотную приближалось к четыремстам тысячам. И в ближайшее время должно было продолжать расти куда как быстрыми темпами. Ну и после всего этого я надеялся, что теперь мир там также будет сохраняться довольно долго. Мне лезть южнее особого резону не было. То, что уже имеется, освоить бы… А журжени лет на сорок завязли в Китае. Да и потом можно было надеяться, что эти северные, довольно холодные и по сравнению с Китаем бедные и пустынные земли их не слишком-то и заинтересуют. Тем более что для восстановления контроля над ними с хоть сколь-нибудь реальными шансами на успех журженям требовалось выделить не менее чем трехсоттысячную армию…
С проблемой журженей вроде как разобрались. Но взамен на Востоке открылся еще один очаг напряженности. Две с лишним тысячи чигиринских казаков, отправленных мною «с чады и домочадцы» на Сахалин, самовольно отклонились от указанного маршрута (вот ведь своенравные какие, и здесь все по-своему переиначили) и вместо Сахалина очутились на Эдзо, как здесь пока называли Хоккайдо. Я, узнав об этом, едва не подавился. Ну только проблем с японцами мне еще не хватало… Но, как выяснилось, в это время Хоккайдо еще населяли почти исключительно айны, которых японцы резали и гнобили почем зря. А из японцев на крайнем юге острова сидел лишь небольшой и относительно бедный японский дайме Мацамай, коий занимался скорее грабежами, чем обустройством своего княжества. И казачки уже несколько раз дали по зубам ему самому и его разбойникам. Так что сейчас я ожидал, чем кончится дело. Дайме Мацамай то ли утрется, то ли побежит к своему господину сегуну просить помощи для защиты от наглых «длинноносых», и что ему в этом случае ответит сегун.
А неприятностей сегун мог доставить мне довольно много, потому как у японцев был довольно сильный по меркам тех мест флот. Потому что велеть казакам бросать на хрен только что обустроенные дома и построенные и укрепленные остроги и отправляться на север, на Сахалин, — у меня просто рука не поднялась. Наоборот, я на всякий пожарный повелел Северному флоту, в который развернулась моя бывшая дозорная эскадра, снарядить отряд кораблей на Дальний Восток, и сейчас двенадцать флейтов и три недавно построенных галеона уже второй год пробивались Северным морским путем из Архангельска к проливу между Азией и Америкой, коий уже, скорее всего, никогда не будет носить имя Беринга, везя на борту для казаков сорок пушек, а также добро порохового зелья и иного разного припасу. И сотню с лишком семей поморов, коим предстояло осесть на дальневосточных берегах и заложить там порт и верфь. Где-нибудь чуть дальше от японцев, но в пределах десятидневного перехода от Эдзо. Возможно, как раз в устье Амура. Ведь Амур был самым удобным маршрутом снабжения будущего порта всем — от корабельного леса до продуктов.