Читать «Очищение» онлайн - страница 6

Цицерон расположился у себя в кабинете, возле жаровни с горячими углями, и продолжал работать над своей речью. Он не верил в знамения и, когда я вбежал в кабинет и рассказал ему о снеге, лишь пожал плечами: «И о чем же это говорит?» А когда я начал робко выдвигать аргумент стоиков в защиту предсказаний — если есть боги, они должны заботиться о людях, а если они заботятся о людях, то должны сообщать им о своей воле, — Цицерон резко прервал меня и произнес со смехом:

— Ну уж бессмертные боги, обладая таким могуществом, могли бы найти более надежный способ сообщить нам свою волю, чем снег. Почему бы не прислать нам письмо? — Он покачал головой и повернулся к столу, а затем, кашлянув, добавил: — Право, возвращайся к своим обязанностям, Тирон, и проследи, чтобы меня больше не беспокоили.

Пристыженный, я вышел и проверил, как идет подготовка к инаугурационной процессии. Затем я занялся почтой сенатора. К тому времени я был его секретарем уже шестнадцать лет, и для меня в его жизни, частной или публичной, не было тайн. В те дни я обычно работал за складным столиком, который ставился у входа в кабинет хозяина, и здесь я мог останавливать непрошеных гостей и слышать, когда он звал меня. Отсюда же я мог слышать утренние звуки дома: Теренция в столовой выговаривала горничным за то, что зимние цветы, которые они выбрали, не отвечают новому статусу ее мужа; одновременно она бранила повара за качество вечернего меню. Маленький Марк, которому было чуть больше двух лет, топал за ней повсюду на нетвердых ногах, весело вереща по поводу выпавшего снега. Очаровательная Туллия, которой было уже тринадцать и которая осенью должна была выйти замуж, зубрила греческий гекзаметр со своим учителем.

Работы было так много, что я смог опять высунуться на улицу только в полдень. Несмотря на время дня, улица была почти пуста. Город казался молчаливым и зловещим; он был пуст, как в полночь. Небо было бледным, снег прекратился, и мороз превратил его в белую хрустящую корочку на поверхности земли. Даже сейчас — таковы свойства человеческой памяти — я помню, с каким ощущением крошил ее своей обувью. Вдохнув в последний раз морозный воздух, я повернулся, чтобы войти в тепло, когда услышал в тишине отдаленный звук кнута и стоны людей. Через несколько секунд из-за угла показались раскачивающиеся носилки, которые несли четыре раба в униформе. Надсмотрщик, который бежал сбоку, махнул кнутом в моем направлении.

— Эй, ты! — закричал он. — Это дом Цицерона?

Когда я ответил утвердительно, он через плечо бросил кому-то: «Нашли» — и хлестнул ближайшего к себе раба с такой силой, что бедняга чуть не свалился на землю. Для того чтобы передвигаться по снегу, надсмотрщику приходилось высоко поднимать ноги, и именно таким способом он приблизился ко мне. Затем появились вторые носилки, за ними третьи и, наконец, четвертые. Они выстроились в ряд перед домом, и в тот момент, когда опустились на землю, носильщики попадали в снег, повиснув на ручках, как измученные гребцы виснут на своих веслах. Эта сцена мне совсем не понравилась.