Читать «Бесспорное правосудие» онлайн - страница 12

И вот он незаметно ушел из ресторана, бродил по ночным улицам, а когда вернулся, застал дома жуткую картину – гостиная была залита кровью. На одежде Гарри полиция не нашла следов крови, на ноже тоже нет его отпечатков. Любой из многочисленных любовников миссис О’Киф мог навестить ее тем вечером.

Господа присяжные, никто не заслуживает такой ужасной смерти. Человеческая жизнь священна, даже если ты не святой, а проститутка. В смерти, как и в жизни, мы все равны перед законом. И миссис О’Киф тоже не заслужила, чтобы ее убили. Но она, как все проститутки – а она была ею, господа присяжные, – из-за своего образа жизни находилась в группе риска. Вам рассказали, какую жизнь она вела. Вы видели фотографии, которые она попросила или заставила сделать племянника. У нее был необузданный сексуальный аппетит, она могла быть любящей и щедрой, но в алкогольном опьянении становилась яростной и жестокой. Мы не знаем, кого она впустила в свой дом тем вечером и что между ними произошло. Медицинское освидетельствование говорит, что непосредственно перед убийством жертва не вступала в сексуальный контакт. Разве не напрашивается мысль, господа присяжные, что убил один из ее клиентов, убил из ревности, в приступе ярости, неудовлетворенности, ненависти или вожделения? Чудовищно жестокое убийство. В состоянии опьянения жертва открыла дверь убийце. Для женщины это обратилось в трагедию. Но не только для нее, а и для молодого человека, который сидит сейчас в зале суда.

Мой ученый коллега в своей вступительной речи ясно изложил обстоятельства дела. Если вы не сомневаетесь в том, что мой подзащитный убил свою тетку, тогда ваш вердикт будет: виновен. Но если, учитывая все сказанное здесь, у вас появились сомнения, что именно его рука нанесла смертельный удар, тогда ваш долг вынести вердикт: невиновен.

Все судьи – актеры. Сильной чертой судьи Моркрофта (свою роль он играл столько лет, что она вошла в его плоть и кровь) было доброжелательное здравомыслие, сдобренное пикантными остротами. Подводя итоги, он обычно склонялся в сторону присяжных, зажав двумя пальцами карандаш, и говорил с ними как с равными, любезно согласившимися пожертвовать своим временем для разрешения трудной проблемы, которая, однако, как все человеческие затруднения, отступала перед усилиями здравого смысла. И сейчас выводы, как и всегда у этого судьи, были безукоризненными по своей полноте и объективности. Моркрофт не допускал ошибок в инструктировании присяжных, на него никогда не подавали жалоб в этой связи.