Читать «Обмани-Смерть» онлайн - страница 10

Электричество включили, и стало ясно, что обои придется менять, это тоже влетело в копеечку. Родители заняли большую спальню на втором этаже, а я поселился в гостиной на первом. Когда грузовик привез наши вещи, выяснилось, что в дом не удастся занести и трети коробок. Сосед одолжил нам брезент, чтобы прикрыть оставшиеся на улице пожитки от мелкого нудного дождика. Все, что стояло в садике на траве, размокло, заплесневело и пошло на выброс. Нет худа без добра – освободилось немного места.

В начале апреля я сдал тест в Гринвичской школе, и меня приняли, несмотря на пробелы в английском. Такая же проблема была у большинства ребят, чьи родители недавно вернулись из-за границы. Мама считала, что справиться с отставанием поможет чтение, но я начинал зевать, едва одолев две страницы. Чтобы не слушать нотаций, я говорил, что возьму Диккенса и пойду к себе, но, когда мама начинала задавать вопросы, не знал, что отвечать. Нравилось мне читать только еженедельный комикс «Battle Action Force». Отец считал, что «эту жестокую дрянь» следует запретить, мама не соглашалась: «Пусть хоть что-нибудь читает!»

В Индии лица у людей были яркими, самых разных оттенков, а здешние выглядели белёсыми, как яичная скорлупа, или серыми, как стены, дождевики, газон и небо. Вокруг пахло топленым свиным салом и рыбой с чипсами. Даже чай у англичан был пресный и бесцветный. Но сильнее всего меня доставала тишина, ведь даже противный, пропитывающий тебя до костей дождь падал на землю совершенно бесшумно. В Индии муссон становился благословением небес, английская мокрядь была проклятием. Никакой суеты на улицах, ни один автобус не тормозит так резко, что покрышки вздрагивают, бесчисленные велосипеды и мотороллеры не мечутся из ряда в ряд, тысячи рикш не оглушают пешеходов мерным «тук-тук», а горожане не перекликаются на двадцати языках. Водители не сигналят в бессильной злобе, из храмов не доносится музыка. И собаки не лают, их не спускают с поводка. Я ненавидел этот покой, он мешал мне спать.

В первый вечер я один отправился в супермаркет и начал переходить улицу. Какой-то тип, весь в сером, ужасно возмутился, что я не дождался зеленого человечка. Я объяснил ему, что никого зеленого или красного не видел, тогда он протянул руку и закричал: «Ах ты, маленький придурок! Разве человечек не зеленый? А теперь не красный, а?» Я стоял на тротуаре и видел только серых людей. Таких же, как этот крикун. Он что, сумасшедший? Придется спасаться бегством…

Я пребывал в унынии. Дели остался на другом конце света, а я умру молодым в этом гнусном городе. Отец особо грустить не станет – за компьютером мир кажется ему идеальным, а мама, когда поправится, выйдет на работу, она только того и ждет и ни о чем другом не говорит. Я чувствовал себя неприкасаемым в собственной семье. Родители быстро меня забудут, а моя душа перевоплотится, я стану настоящим индусом и буду жить в родной стране, а не в Англии. Мне все здесь ненавистно: их вежливость, чертово хорошее воспитание, навязчивая любезность, их кретинский футбол, не смешной юмор и бледная кожа. Я мечтал сбежать, вернуться в Индию на корабле или самолете – это наверняка нетрудно – и не переставая строил планы. Однажды утром дождь перестал, и мама позвала меня прогуляться в Гринвичском парке.