Читать «Неутомимые следопыты» онлайн - страница 50

Но тут откуда ни возьмись появился неугомонный наш Комиссар. Он заторопил нас с концертом, а героя плотным кольцом обступили девчонки-третьеклассницы, затараторили, перебивая одна другую. Я только и смог разобрать, что у них в классе есть мальчик-фотограф, и они хотят, чтобы Павел Семенович с их классом сфотографировался.

Мне так хотелось поговорить с Женей. Будто бы я с ним тысячу лет уже не разговаривал. А вместо этого пришлось объявлять номера.

Кое-как я вышел на сцену и не помню уж, что и как говорил. Больше всего мне хотелось поведать Женьке о моем свидании с Мещеряковыми. Но Женька заговорил первым.

Оказывается, после нашей злополучной драки с Васькой и его дружками он как-то созвонился с Купрейкиным — тот уже к этому времени возвратился из санатория — и отправился к нему на Кутузовский проспект.

— Ну, приехал я к нему, поднялся на лифте… Дверь мне сам он и отворил. Седенький такой старичок, в фуфайке. Он, правда, Ольгу тоже никогда не встречал, но сказал, что по соседству с ними жил хороший человек, участник первой русской революции Захар Тихонович Коростелев. Он потом уехал из Москвы в город Нижний Новгород — это теперешний Горький… Адрес его у Виталия Васильевича есть, и он, как только появится свободное время, напишет ему письмо и обо всем узнает…

Пока он рассказывал, я постепенно пришел в себя. Меня так и подмывало рассказать Женьке о том, как я повстречался с Мещеряковыми, что мы с ним ошиблись, думая, будто его зовут Иваном Ивановичем, — ведь есть и другие имена, начинающиеся с буквы «И»: Игнат, Илья, Ипат, Иона… Игорь в конце концов…

Наконец Вострецов умолк, и тогда заговорил я.

— Помнишь, Женька, я тебе прошлый раз хотел рассказать, кого повидал. Так вот! Ты даже себе представить не можешь… Самого Мещерякова!

И, насладившись Женькиным растерянным видом, продолжил:

— Того самого, ну, который дневник писал…

— Что-о? — Женька схватил меня за плечо и так его стиснул, что я едва не завопил от боли. — Ко… когда ты его видел?

Но мне хотелось так много поведать Женьке, что все слова будто бы куда-то провалились. Я не знал, с чего начать. К тому же постоянные Женькины вопросы — «где», да «когда», да «каким образом» — буквально выскребли из моей бедной, утомленной после тяжелого концерта головы все необходимые слова.

Альбом

В школу, как и прежде, мы шли вдвоем. В раздевалке Комиссар, увидев нас, удовлетворенно сказал:

— Наконец-то! Помирились. А я уж думал, что до конца учебного года так в ссоре и останетесь.

Только один Лешка на меня дулся. За весь вчерашний день я ни разу к нему не зашел и даже не позвонил по телефону. К тому же Женька снова пересел на свое старое место, за мою парту. Я чувствовал, что Веревкин прав, тая на меня обиду.

После первого урока я подошел к нему и примирительно сказал:

— Ты, Лешка, не огорчайся. Нашел за что. Мы теперь все втроем дружить будем.

— Правда? — обрадовался Веревкин. — А то я уж думал, что ты со мной раздружиться хочешь.

На ботанике Анна Ивановна вызвала меня к доске. Но теперь я сразу услышал свою фамилию и, порывисто схватив с парты дневник, пошел отвечать.